Костомаров, Всеволод Дмитриевич

Всеволод Дмитриевич Костомаров
Дата рождения:	20 апреля (2 мая) 1837(1837-05-02)
Место рождения:	Ярославская губерния
Дата смерти:	7 (19) декабря 1865(1865-12-19) (28 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Род деятельности:	поэт-переводчик

Все́волод Дми́триевич Костома́ров (1837—1865) — русский писатель, поэт-переводчик.

Биография

Родился 20 апреля (2 мая) 1837 года в Ярославской губернии.

По окончании Михайловского артиллерийского училища (1856) служил юнкером, затем корнетом в кавалерии — в Малороссийском кирасирском (до 1858) и Смоленском уланском полках. Службу проходил в Польше. В 1860 году уволен от службы.

Умер 7 (19) декабря 1865 года от саркомы в отделении для бедных Мариинской больницы в Санкт-Петербурге. Похоронен на Волковском кладбище.

Литературная деятельность

Вместе с Ф. Н. Бергом издавал сборники зарубежной поэзии, в которых Костомарову принадлежали переводы из Беранже, Гейне, Гюго, Шамиссо, итальянских поэтов («Сборник стихотворений иностранных поэтов», Москва, 1860; «Поэты всех времён и народов», Москва, 1861). К участию во втором сборнике привлёк нескольких поэтов, среди них и А. Н. Плещеева, после чего последовало несколько совместных переводов Костомарова с ним.

Составил «Историю литературы древнего и нового мира» (ред. А. П. Милюков, СПб., 1862). В журнале «Время» (1861, X) была помещена его статья «Легенды сербов», с переводом ряда народных сказаний. В «Русском слове», «Времени», «Светоче» и других Костомаров напечатал ряд переводов из Бернса, Лонгфелло, Байрона и др.; часть их вошла в сборник Гербеля: «Английские поэты» (СПб., 1875). Начал также перевод полного собрания сочинений Шекспира, но успел издать только: «Король Иоанн» (СПб., 1864) и «Король Ричард II» (СПб., 1865).

Доносительство

В 1861 году познакомился с Н. Г. Чернышевским, Н. В. Шелгуновым, устроил у себя дома подпольную типографию. Арестованный в августе 1861 года за распространение составленных им же прокламаций, начал давать откровенные показания и не гнушался фабрикацией вещественных доказательств вины Чернышевского, Михайлова и других революционных демократов. За собственную вину был разжалован в солдаты. Перехваченное письмо озлобившегося Костомарова, в котором он обвинял в своём несчастье совершенно неповинных людей, привело к неприятностям для многих петербургских литераторов.

Источники

• Костомаров, Всеволод Дмитриевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1895. — Т. XVI (31) : Конкорд — Коялович. — С. 401.

Отрывок, характеризующий Костомаров, Всеволод Дмитриевич

Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.