Костров, Станислав Иванович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Костров Станислав Иванович»)
Перейти к: навигация, поиск
Станислав Иванович Костров
Дата рождения

10 марта 1923(1923-03-10)

Место рождения

город Шепетовка, Хмельницкая область, УССР, СССР

Дата смерти

12 августа 2001(2001-08-12) (78 лет)

Место смерти

Йошкар-Ола, Россия

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Годы службы

19421946

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Станисла́в Ива́нович Костро́в (19232001) — старший лейтенант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).



Биография

Станислав Костров родился 10 марта 1923 года в городе Шепетовка (ныне — Хмельницкая область Украины). В раннем возрасте вместе с семьёй переехал в посёлок Зиядин Самаркандской области Узбекской ССР, где окончил среднюю школу и работал библиотекарем. В 1942 году Костров был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Окончил Харьковское пехотное училище. С августа 1943 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в боях на Брянском, Белорусском и 1-м Белорусском фронтах, три раза был ранен. К августу 1944 года лейтенант Станислав Костров командовал пулемётным взводом 909-го стрелкового полка 247-й стрелковой дивизии 69-й армии 1-го Белорусского фронта. Отличился во время освобождения Польши[1].

В ночь с 31 июля на 1 августа 1944 года взвод Кострова под вражеским огнём переправился через Вислу и захватил плацдарм на его западном берегу в районе города Пулавы и отразил восемь немецких контратак, уничтожив несколько пулемётов, а также большое количество солдат и офицеров противника. В том бою Костров получил тяжёлое ранение[1].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «мужество и героизм, проявленные при форсировании Вислы и в боях на захваченном плацдарме», лейтенант Станислав Костров был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»[1].

В 1946 году в звании старшего лейтенанта Костров был уволен в запас. В 1961 году он окончил Казанскую совпартшколу. Проживал в Йошкар-Оле, в 19671987 годах работал старшим преподавателем на кафедре гражданской обороны Марийского государственного педагогического института (ныне — Марийский государственный университет). Активно занимался общественной деятельностью.

Скончался 12 августа 2001 года, похоронен на Туруновском кладбище Йошкар-Олы[1].

Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и двумя орденами Красной Звезды, рядом медалей[1].

В честь Кострова названы улица и школа в посёлке Зиядин[1].

Напишите отзыв о статье "Костров, Станислав Иванович"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14755 Костров, Станислав Иванович]. Сайт «Герои Страны».

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
  • Воробьёв В. П., Ефимов Н. В. Герои Советского Союза. Справочник. — СПб., 2010.
  • Наши Герои. - 2-е изд., перераб. и доп. — Йошкар-Ола, 1985.

Отрывок, характеризующий Костров, Станислав Иванович

Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.