Костылев, Александр Николаевич

Александр Николаевич Костылев
Дата рождения	20 октября (2 ноября) 1908(1908-11-02)
Место рождения	п. Песковский, Глазовский уезд, Вятская губерния, Российская империя (ныне Омутнинский район, Кировская область)
Дата смерти	2 октября 1983(1983-10-02) (74 года)
Место смерти	Щёлково, Московская область, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия 1930—1933 военно-воздушные силы 1936—1953
Годы службы	1930—1933 и 1936—1953
Звание	полковник
Часть	50-й скоростной бомбардировочный авиационный полк 50-й отдельный разведывательный авиационный полк
Сражения/войны	Советско-финская война (1939-1940) Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Николаевич Костылев (20 октября (2 ноября) 1908 — 2 октября 1983) — советский военный лётчик. Участник советско-финской и Великой Отечественной войн. Герой Советского Союза (1940). Полковник.

Биография

Александр Костылев родился 20 октября (2 ноября) 1908 года в рабочем посёлке Песковский Глазовского уезда Вятской губернии Российской империи (ныне посёлок городского типа Песковка Омутнинского района Кировской области Российской Федерации) в семье рабочего. Русский.

Окончил семь классов школы. Затем учился в школе ФЗУ при Песковском металлургическом заводе, освоил специальность столяра-модельщика. В школе ФЗУ Александр Николаевич увлёкся комсомольской работой, вступил в ВКП(б).

В 1929 году окончил Вятскую совпартшколу и был назначен на должность секретаря Зюздинского райкома комсомола. Занимался организацией колхозов, затем стал первым председателем колхоза «Ленинский путь» в селе Георгиево Зюздинского района Нижегородской области (ныне Афанасьевского района Кировской области).

В ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии А. Н. Костылев был призван Омутнинским райвоенкоматом в 1930 году. Окончил артиллерийскую школу. Срочную службу нёс в артиллерийском полку в должности командира огневого взвода. После демобилизации в 1933 году вернулся в родные места и в том же году по направлению Горьковского крайкома ВКП(б) поступил в Оренбургское военное авиационное училище. По окончании училища в 1936 году служил в должности командира авиационного звена в бомбардировочном полку. В 1939 году лейтенант А. Н. Костылев закончил курсы комиссаров-лётчиков при Харьковском военном авиационном училище лётчиков, после чего был назначен на должность военного комиссара 50-го скоростного бомбардировочного авиационного полка 71-й скоростной бомбардировочной авиационной бригады Ленинградского военного округа. Перед началом Зимней войны полк дислоцировался на аэродроме Сиверская Гатчинского района Ленинградской области.

В боевых действиях на Карельском перешейке 50-й скоростной бомбардировочный полк участвовал с 19 декабря 1939 года. 10 января 1940 года полк вошёл в состав 18-й скоростной бомбардировочной авиационной бригады ВВС 7-й армии. За время войны батальонный комиссар А. Н. Костылев на бомбардировщике СБ совершил 44 успешных боевых вылета на бомбардировку военной инфраструктуры противника и его переднего края обороны. Александр Николаевич участвовал в бомбардировках Антреа (ныне Каменногорск), Иматры и Выборга, а также непосредственно линии Маннергейма на участке Сумма-Хотинен-Хотокка. В воздушных боях экипаж Костылева сбил не менее трёх финских истребителей. Высоко был оценён командованием и вклад военкома в организацию партийно-политической и воспитательной работы среди молодых лётчиков подразделения. 21 марта 1940 года указом Президиума Верховного Совета СССР батальонному комиссару Костылеву Александру Николаевичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

После завершения советско-финской войны полк, в котором служил А. Н. Костылев, был выведен в на аэродром Сиверская, а в августе 1940 года переведён Прибалтийский особый военный округ и включён в состав 4-й смешанной авиационной дивизии. Перед началом Великой Отечественной войны полк базировался на аэродроме Унгра в эстонском городке Хаапсалу. В боях с немецко-фашистскими захватчиками А. Н. Костылев с первых дней войны на Северо-Западном фронте. Участвовал в бомбардировках наступающих частей вермахта и налётах советской авиации на Кёнигсберг. В августе — сентябре 1941 года в составе ВВС 24-й армии Резервного фронта принимал участие в Ельнинской операции. Осенью 1941 года полк понёс большие потери и был выведен на переформирование. Лётный состав прошёл переобучение на бомбардировщиках Пе-2.

Вновь в действующей армии 50-й бомбардировочный авиационный полк с июня 1942 года. В составе 223-й бомбардировочной авиационной дивизии 2-й воздушной армии Брянского фронта Александр Николаевич участвовал в Воронежско-Ворошиловградской операции. В августе 2-я воздушная армия была переброшена на Воронежский фронт и участвовала в оборонительных боях на Сталинградском направлении. В октябре 1942 года в связи с упразднением института военных комиссаров подполковник А. Н. Костылев был назначен на должность заместителя командира полка по политической части, а 17 ноября 1942 года 50-й бомбардировочный полк был преобразован в 50-й отдельный разведывательный авиационный полк. В новом качестве Александр Николаевич участвовал в Среднедонской, Острогожско-Россошанской, Воронежско-Касторненской, Харьковской наступательной и Харьковской оборонительной операциях. При выполнении очередного разведывательного полёта перед началом Курской битвы 23 июня 1943 года самолёт подполковника А. Н. Костылева был атакован двумя истребителями Ме-109 и подбит. Александр Николаевич сумел посадить горящий самолёт на своей территории. Сильно обгоревший лётчик был эвакуирован в госпиталь.

Александр Николаевич перенёс ряд тяжёлых операций и был выписан из лечебного учреждения лишь 24 октября 1944 года. На фронт он уже не вернулся. С октября 1944 года он служил заместителем командира авиационного полка по политической части Военной академии командного и штурманского состава ВВС Красной Армии. В 1946—1950 годах занимал должность заместителя начальника лётно-испытательной станции по политической части Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского. С 1950 года был заместителем командира авиаполка по политической части в Государственном Краснознамённом Научно-испытательном институте ВВС в Ахтубинске. В 1951 году Александру Николаевичу было присвоено очередное воинское звание — полковник, а в ноябре 1953 года он был уволен в запас по выслуге лет.

После увольнения из армии А. Н. Костылев жил в городе Щёлково Московской области. Работал мастером-воспитателем молодёжных общежитий Щёлковского насосного завода (ныне ОАО «ЭНА»). Затем заведовал заводским клубом. Одновременно руководил секцией военно-патриотического воспитания Щёлковской городской организации всесоюзного общества «Знание». 2 октября 1983 года Александр Николаевич скончался. Похоронен на Гребенском кладбище города Щёлково.

Внешние изображения
	[rgakfd.altsoft.spb.ru/showObject.do?object=1806065739 Герой Советского Союза А. Н. Костылев]. 1940 год.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» (21.03.1940);
• орден Ленина (21.03.1940);
• орден Красного Знамени — дважды (15.01.1940; 1950);
• Орден Отечественной войны 1 степени (06.11.1947);
• орден Красной Звезды (06.05.1946).
• Медали, в том числе:

медаль «За боевые заслуги» (30.04.1945).

Память

• Мемориальная доска в честь Героя Советского Союза А. Н. Костылева установлена в посёлке Чкаловский города Щёлково по адресу улица Циолковского, д. 1.
• Имя Героя Советского Союза А. Н. Костылева увековечено на мемориальной доске в парке Дворца пионеров города Кирова.
• Имя Героя Советского Союза А. Н. Костылева носит Песковская средняя школа № 4 в посёлке Песковка Омутнинского района Кировской области.
• Именем Героя Советского Союза А. Н. Костылева названа улица в посёлке Песковка Омутнинского района Кировской области.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои Советского Союза — кировчане: в 4 кн. Книга 1. — Киров: Волго-Вятское книжное издательство. Кировское отделение, 1973. — С. 159-164, 324. — 336 с.
• [militera.lib.ru/bio/gsspolit/index.html Золотые звезды политработников] / Сост. Кузнецов Ю. Е.. — Курган: КВВПАУ, 1984. — 121 с.
• Шаги в бессмертие: книга о Героях Советского Союза — тех, кто родился, жил и живёт на земле Московской / ред.-сост. П. Вайнштейн. — М: Московский рабочий, 1965. — С. 283-285. — 359 с.

Документы

• [podvignaroda.mil.ru/ Общедоступный электронный банк документов «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»]. [www.webcitation.org/667oHlgwN Архивировано из первоисточника 13 марта 2012]. № в базе данных [www.podvignaroda.ru/?n=150016837 150016837]. [www.webcitation.org/6ArTEKMJZ Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012]., [www.podvignaroda.ru/?n=80602168 80602168]. [www.webcitation.org/6ArTF4WWG Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012].

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1531 Костылев, Александр Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0007/390ec2f8.shtml Костылев Александр Николаевич на www.az-libr.ru]. [www.webcitation.org/6ArTHlwmy Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012].
• [www.schelkovo-blagochin.orthodoxy.ru/press/svetilnik/2008_97/97_04.html Опалённый войной. Воспоминания Героя Советского Союза А. Н. Костылева]. [www.webcitation.org/6ArTFmpYN Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012].
• [myzei3.ucoz.ru/index/an_kostylev/0-52 Песковская средняя школа №4 Омутнинского района Кировской области Виртуальный музей]. [www.webcitation.org/6ArTGOgig Архивировано из первоисточника 22 сентября 2012].
• [www.testpilots.ru/tp/russia/nii_vvs/pilots/kostylev.htm НИИ ВВС. А. Н. Костылев]. [www.webcitation.org/6GvXjBtEB Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].

Отрывок, характеризующий Костылев, Александр Николаевич

– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.