Костюм Арлекина
| Костюм Арлекина | |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
| Оригинал издан: | |
«Костюм Арлекина» (2001) — детективный роман Леонида Юзефовича. Первая часть трилогии о сыщике Иване Дмитриевиче Путилине. Ранние варианты назывались «Ситуация на Балканах» и «Триумф Венеры».
Сюжет
Глава петербургской сыскной полиции Иван Путилин выходит в отставку и поселяется в усадьбе на берегу Волхова. Он решает издать мемуары, а для записи и обработки своих рассказов приглашает литератора Сафронова. Первое дело, о котором рассказывает Путилин, — об убийстве австрийского военного атташе князя фон Аренсберга. Количество подозреваемых увеличивается, назревает международный скандал. Убийцей оказывается тот, кто об убийстве и не подозревал…
История создания и публикации
Сюжет об убийстве фон Аренсберга Юзефович взял из мемуаров исторического И. Д. Путилина «Сорок лет среди грабителей и убийц», которые выпущены в 1893 году издателем по фамилии Сафонов (в романе он превратился в Сафронова). Вставная новелла об украденном сервизе позаимствована автором из очерка Анатолия Кони о Путилине.
Первый вариант книги Юзефовича назывался «Ситуация на Балканах» и был написан ещё в начале 1980-х. Помимо исторического Путилина, в образе главного героя есть черты физика из Перми Бориса Пысина, который был другом автора[1]. В 1991 году по этой повести был поставлен фильм «Сыщик Петербургской полиции», где главную роль сыграл Пётр Щербаков. В 1994 году повесть была издана в Перми под другим названием — «Триумф Венеры». Тогда она прошла незамеченной.
Позже автор сильно переделал её, и в 2001 году в издательстве «Вагриус» вышел роман «Костюм Арлекина». В том же году появились и следующие части трилогии: «Дом свиданий» и «Князь ветра». Роман был переведён на немецкий, итальянский, французский, польский, испанский языки[2].
Критика
Вся трилогия Юзефовича и, в частности, «Костюм Арлекина» неизбежно сравнивалась с книгами Б. Акунина об Эрасте Фандорине. Сам автор относится к этим сравнениям спокойно и даже благодарен Акунину: «Именно Акунин сделал популярным жанр исторического детектива, так что своей нынешней известностью я во многом обязан ему. Ведь два из трёх моих романов о Путилине написаны давно, а популярными стали только сейчас[1]».
Экранизация
- 2007 — Сыщик Путилин
Напишите отзыв о статье "Костюм Арлекина"
Примечания
Ссылки
- [lib.aldebaran.ru/author/yuzefovich_leonid/yuzefovich_leonid_kostyum_arlekina/ Роман «Костюм Арлекина»]
- [www.ng.ru/izdat/2001-05-24/1_ungern.html От Унгерна до Путилина]
- [magazines.russ.ru/druzhba/2003/7/ivan.html Елена Иваницкая. «Всё связано со всем»]
- [www.afisha.ru/article/1558/ Лев Данилкин. «Сто сорок лет среди убийц и грабителей»]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Костюм Арлекина
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
