Костёл Святой Екатерины (Вильнюс)

Костёл
Костёл Святой Екатерины в Вильнюсе Kościół Świętej Katarzyny Šventos Kotrynos bažnyčia
Костёл Святой Екатерины. Общий вид
Страна	Литва
Город	Вильнюс
Конфессия	католицизм
Епархия	Вильнюсская
Тип здания	монастырский костёл
Архитектурный стиль	виленское барокко
Основные даты: 1632 — деревянный 1650 — каменный
Состояние	передан церкви; службы не ведутся

Костёл Свято́й Екатери́ны (костёл бенедиктинок, костёл Котрины, Šventos Kotrynos bažnyčia, kościół Śwętej Katarzyny) — римско-католический костёл, главная постройка сложного ансамбля монастыря бенедиктинок; один из красивейших храмов Вильнюса и выдающийся памятник архитектуры виленского барокко. Располагается в Старом городе на улице Вильняус 30 (Виленская, в советское время Людо Гирос; Vilniaus g. 30).

История

Ансамбль бенедиктинского монастыря формировался в XVII—XIX веках на значительном участке между улицами Бенедиктиню (Benediktinių g.), Шв. Игното (Šv. Ignoto g.), Вильняус (Vilniaus g.), гранича на юго-востоке с территорией доминиканского монастыря. Обосновавшиеся в Вильне в 1620-х годах монахини-бенедиктинки (прибывшие из Несвижа) построили для себя деревянную церковь (освящена в 1632 году) и постепенно расширявшийся монастырь.

Каменная церковь была построена в 1650 году. При нашествии московских войск и украинских казаков в 1655 году храм и монастырь значительно пострадали. Восстановительные работы затянулись до 1703 года, когда костёл был заново освящён во имя святой Екатерины. К восточной стороне был пристроен пресбитерий с апсидой.

Монастырь и храм сильно пострадали во время опустошительного пожара 1737 года. Реконструкцией в 1741—1773 годов руководил Иоганн Кристоф Глаубиц. Благодаря ему костёл приобрёл современный вид. Позднее работами по декору храма занимался мастер Ян Гедель. В 1759 году для алтаря было приобретено несколько картин известного художника Шимона Чеховича. В 1760-х годах окончательно сформировался интерьер храма — шедевр позднего барокко (незначительные ремонты в XIX веке). Расцвет монастыря приходится на конец XVII века — начало XVIII века. В 1686 и 1691 годах в монастырь вступили дочери магната Яна Феликса Паца Сибилла Магдалена Пац и Анна, внеся значительные вклады. По завещанию Яна Феликса Паца 1700 года монастырю завещалось большое имущество. Монастырь поддерживал книгоиздание; библиотека монастыря была одной из крупнейших в конгрегации; собрание книг сохранилось и находится в Литовской национальной библиотеке имени Мартинаса Мажвидаса.

Костёл пострадал при нашествии французов во время войны 1812 годы; в разграбленном храме был устроен аптечный склад. В 1922 году в сквере перед костёлом был открыт памятник композитору Станиславу Монюшко (бюст скульптора Болеслава Балзукевича на постаменте, оставшемся от памятника Александру Пушкину после эвакуации бюста русского поэта из Вильны в 1915 году).

Храм сильно пострадал во время Второй мировой войны. В советское время монастырь был упразднён властями в 1946 году (часть монахинь выехала в Польшу); костёл был закрыт. В здании, переданном в ведении Вильнюсского художественного музея, располагался склад. В помещениях бывшего монастыря были размещены различные учреждения и жилые квартиры. После смены государственного строя храм в 1990 году в порядке реституции был передан в ведение курии Вильнюсской архиепископии.

С костёлом и монастырём весной 1966 года ознакомился Иосиф Бродский, который жил неподалёку на улице Лейиклос

Рядом с улицей стоят два костёла, они не принадлежат к числу знаменитых, но это всё же настоящее вильнюсское барокко — провинциальное, позднее, прелестное. Ближе двубашенный белый костёл Св. Екатерины; чуть далее круглый купол Доминиканцев, изнутри странной на вид и как бы неправильной формы — «ушная раковина Бога» из последнего стихотворения цикла.

Леиклос

Родиться бы сто лет назад </br> и, сохнущей поверх перины, </br> глазеть в окно и видеть сад, </br> кресты двуглавой Катарины; </br> <...>

О костёле идёт речь в части второй цикла «Литовский дивертисмент» (1971) Бродского.

В 2003 году Вильнюсское самоуправление подписало договор с Вильнюсским архиепископством, предусматривающий проведение реставрации в недействующих молельных домах с последующим их использованием сроком на двадцать лет для культурной деятельности. В реставрацию было инвестировано 6 миллионов литов. Отреставрированный в рамках выполнения этого договора храм, приспособленный для концертной деятельности и проведения выставок, вновь открылся в мае 2006 года. Администрирование культурной деятельности поручено располагающемуся в здании напротив Вильнюсскому дому учителей, координацию культурных программ осуществляют руководители художественных коллективов самоуправления — хор мальчиков «Ажуолюкас» („Ąžuoliukas“), хор «Молодая музыка» („Jauna muzika“) и камерный оркестр Святого Христофора (Šv. Kristoforo kamerinis orkestras) под руководством Донатаса Каткуса.

Архитектура

Костёл представляет собой здание в стиле позднего барокко с декором в стиле рококо. При реконструкции по проекту Глаубица были надстроены две красивые башни главного фасада (выходящего в сквер) в стиле рококо. Между ними над фасадом был построен новый фронтон. Башни четырёх ярусов. Почти полное отсутствие декоративных элементов на нижнем ярусе сосредоточивает внимание на обильно декорированный в стиле барокко портал, обрамлённый пилястрами и колоннами, украшенный рельефным картушем с гербами и орнаментами. Капители пилястров второго яруса ионического ордера, окна и ниши орнаментированы. Третий ярус незначительно отличается от второго. Достаточно высокий фронтон между башнями делает незаметным отделённость башен от корпуса нефа. Четвёртый ярус заметно сужается. Это сужение сглаживается ажурными решётками, декоративными вазами, вырастающими из волют угловыми пилястрами. В пышное переплетение решётки вписана цифра «1743». Высота пятого яруса в два раза меньше четвёртого. Силуэты башен завершаются шлемами луковицеобразной формы.

Изящный декоративный фронтон был возведён над пресбитерием. Более узкий и низкий, чем корпус нефа, пресбитерий завершается полукруглой апсидой. Композицию главного фасада характеризует ритмическое равновесие вертикальных линий пилястров и горизонтальных линий карнизов. Орнаментика фронтона над пресбитерием с двумя нишами для статуй форм раннего рококо, изображающих святого Бенедикта и святую Екатерину, по обеим сторонам окна второго яруса.

Высота нефа 20 м. Боковой неф был превращён в коридор, в плане церковь стала однонефной и асимметричной. В интерьере своды цилиндрические с люнетами, девять пышных алтарей позднего барокко и амвон.

Четырёхугольная часовня Промысла Господня у южного бокового фасада (у улицы Вильняус) пристроена в начале XVIII века, перестроена в 1746 году в шестистенную снаружи и полукруглую внутри. По углам на высоком цоколе стоят парные белые колонны. Над карнизом возвышается барабан, над куполом с 12-тиугольной крышей — шестиугольный фонарь.

Прилегающие здания бывшего монастыря бенедиктинок (с жилыми и хозяйственными помещениями, школой) сохранились с XVI—XIX веков. Они отличаются особенно сложным планом нескольких корпусов и дворов разной площади и конфигурации.

Литература

• Wilno. Przewodnik krajoznawczy Juliusza Kłosa, Prof. Uniwersytetu St. Batorego. Wydanie trzecie poprawione po zgonie autora. Wilno, 1937. S. 214—215. (польск.)
• Lietuvos architektūros istorija. T. II: Nuo XVII a. pradžios iki XIX a. vidurio. Vilnius: Mokslo ir enciklopedijų leidykla, 1994. ISBN 5-420-00583-3 (ошибоч.). P. 129—133. (лит.)
• Памятники искусства Советского Союза. Белоруссия, Литва, Латвия, Эстония. Справочник-путеводитель. Москва: Искусство. 1986. ISBN 5-210-00094-X. С. 401—402.

Ссылки

• [www.vilnius.skynet.lt/hramy.html#34 Костел Св. Екатерины]
• [vienuolynai.mch.mii.lt/V64-75/Vilnbenedikt.htm Vilniaus buvę benediktinių vienuolynas ir Šv. Kotrynos bažnyčia] (лит.)

Отрывок, характеризующий Костёл Святой Екатерины (Вильнюс)

– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.
Князь равнодушно замолк. Анна Павловна, с свойственною ей придворною и женскою ловкостью и быстротою такта, захотела и щелконуть князя за то, что он дерзнул так отозваться о лице, рекомендованном императрице, и в то же время утешить его.
– Mais a propos de votre famille,[Кстати о вашей семье,] – сказала она, – знаете ли, что ваша дочь с тех пор, как выезжает, fait les delices de tout le monde. On la trouve belle, comme le jour. [составляет восторг всего общества. Ее находят прекрасною, как день.]
Князь наклонился в знак уважения и признательности.
– Я часто думаю, – продолжала Анна Павловна после минутного молчания, подвигаясь к князю и ласково улыбаясь ему, как будто выказывая этим, что политические и светские разговоры кончены и теперь начинается задушевный, – я часто думаю, как иногда несправедливо распределяется счастие жизни. За что вам судьба дала таких двух славных детей (исключая Анатоля, вашего меньшого, я его не люблю, – вставила она безапелляционно, приподняв брови) – таких прелестных детей? А вы, право, менее всех цените их и потому их не стоите.
И она улыбнулась своею восторженною улыбкой.
– Que voulez vous? Lafater aurait dit que je n'ai pas la bosse de la paterienite, [Чего вы хотите? Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви,] – сказал князь.
– Перестаньте шутить. Я хотела серьезно поговорить с вами. Знаете, я недовольна вашим меньшим сыном. Между нами будь сказано (лицо ее приняло грустное выражение), о нем говорили у ее величества и жалеют вас…
Князь не отвечал, но она молча, значительно глядя на него, ждала ответа. Князь Василий поморщился.
– Что вы хотите, чтоб я делал! – сказал он наконец. – Вы знаете, я сделал для их воспитания все, что может отец, и оба вышли des imbeciles. [дураки.] Ипполит, по крайней мере, покойный дурак, а Анатоль – беспокойный. Вот одно различие, – сказал он, улыбаясь более неестественно и одушевленно, чем обыкновенно, и при этом особенно резко выказывая в сложившихся около его рта морщинах что то неожиданно грубое и неприятное.
– И зачем родятся дети у таких людей, как вы? Ежели бы вы не были отец, я бы ни в чем не могла упрекнуть вас, – сказала Анна Павловна, задумчиво поднимая глаза.
– Je suis votre [Я ваш] верный раб, et a vous seule je puis l'avouer. Мои дети – ce sont les entraves de mon existence. [вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.] – Он помолчал, выражая жестом свою покорность жестокой судьбе.
Анна Павловна задумалась.
– Вы никогда не думали о том, чтобы женить вашего блудного сына Анатоля? Говорят, – сказала она, – что старые девицы ont la manie des Marieiages. [имеют манию женить.] Я еще не чувствую за собою этой слабости, но у меня есть одна petite personne [маленькая особа], которая очень несчастлива с отцом, une parente a nous, une princesse [наша родственница, княжна] Болконская. – Князь Василий не отвечал, хотя с свойственною светским людям быстротой соображения и памяти показал движением головы, что он принял к соображению эти сведения.
– Нет, вы знаете ли, что этот Анатоль мне стоит 40.000 в год, – сказал он, видимо, не в силах удерживать печальный ход своих мыслей. Он помолчал.
– Что будет через пять лет, если это пойдет так? Voila l'avantage d'etre pere. [Вот выгода быть отцом.] Она богата, ваша княжна?
– Отец очень богат и скуп. Он живет в деревне. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Он очень умный человек, но со странностями и тяжелый. La pauvre petite est malheureuse, comme les pierres. [Бедняжка несчастлива, как камни.] У нее брат, вот что недавно женился на Lise Мейнен, адъютант Кутузова. Он будет нынче у меня.
– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.