Костёнковско-авдеевская культура

Костёнковско-авдеевская культура — археологическая культура позднего палеолита.

Научно датируется 22 000—19 000 годами до н. э. Четвёртая по времени археологическая культура в районе реки Дон после стрелецкой, тельманской и городцовской. Входит в так называемую Виллендорф-костёнковскую общность культур, то есть группу памятников, или культур верхнего палеолита Центральной и Западной Европы, объединённых рядом общих черт материальной и духовной культур.

Население культуры складывалось как из пришедших из Крыма (стрелецкая культура) и Кавказа (городцовская культура), которые уже стали местным народом, так и из новоприбывших охотников из Моравии, которые в походах за животными перешли через долины Вислы, Припяти и Десны к Дону и заложили основу материальной культуры местного племени.

Главные памятники: Костёнки 1/1, 13, 14, 18, Авдеевская стоянка под Курском, Зарайская стоянка (долина Оки), Бердыж (верхнее Поднепровье).

Для костёнковско-авдеевской культуры характерны своеобразные жилищные комплексы, которые представляют собой открытые жилые площадки с рядом огнищ по длинной оси, окружённых спальными землянками и ямами-хранилищами. Характеризуется наконечниками копий с боковыми выемками, ножами с обушком, резцами, свёрлами, наконечниками листоподобной формы и другими орудиями труда. Культура оставила много прекрасных, богато орнаментированных изделий из кости. Среди многочисленных находок мелкие пластинки из кости и мергеля, наиболее распространены антропоморфные и зооморфные фигурки (см. костёнковские венеры).

Отрывок, характеризующий Костёнковско-авдеевская культура

Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.