Косули

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Косули

Самец и самка европейской косули
Научная классификация
Международное научное название

Capreolus Gray, 1821

Дочерние таксоны

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Косу́ли или козу́ли, или ди́кие ко́зы[1] (лат. Capreolus) — род оленей, обитающих на территории Евразии.





Описание

Небольшие олени. Самцы имеют небольшие дважды ветвящиеся рога. Окраска летом тёмно-рыжая, зимой серо-бурая, в области хвоста белое пятно; хвост очень мал. В западной части Палеарктики распространена европейская косуля (лат. Capreolus Capreolus), далее на востоке живёт сибирская косуля (лат. Capreolus pygargus), отличающаяся более крупными размерами (высота в плечах более 80 см) и большими, широко расставленными, сильно бугорчатыми рогами. Косуля является ценным охотничьим (в Сибири промысловым) животным. Обитает в лиственных и смешанных лесах и в открытых местностях по кустарникам, типична для лесостепи, в горах поднимается до полосы вечных снегов[2].

Названия

Своё латинское название (лат. capreolus) косуля, вероятно, получила благодаря некоторому сходству с козой (лат. capra); отсюда же русские названия дикая коза, козуля и косуля.[3] По другой версии, своим русским названием косуля обязана косо поставленным зрачкам.[4]

Английское roe (косуля) происходит от старо-английского raha, которое, в свою очередь, происходит от прото-германского *raikhon — возможно, производного от праиндоевропейского *rei-, полосатый.[5]

Таксономия

Длительное время в зоологии господствовало представление о роде Capreolus как о монотипном роде, в пределах ареала которого выделяется несколько подвидов или географических рас. Тем не менее, к середине XX века большинство классификаций выделяли европейскую косулю Capreolus capreolus capreolus L. в качестве отдельной группы, подвида или формы, отличающейся от сибирских косуль[4][6][7].

Сомнения в монотипичности рода возникли в 197080-х гг., после обнаружения различий в хромосомном наборе европейской и сибирской косуль[8], репродуктивных барьеров при их гибридизации[9] и разницы в уровне метаболизма.[10] Эти особенности наряду с географической обособленностью позволили выделить европейскую косулю в отдельный вид. В то же время по многим морфологическим, иммунохимическим и генетическим показателям европейская косуля является, по сути, уменьшенной копией сибирской косули.

Галерея

Напишите отзыв о статье "Косули"

Примечания

  1. Косуля — статья из Большой советской энциклопедии (3-е издание).
  2. Косуля // Большая советская энциклопедия. — 1-е изд. — М.: Советская Энциклопедия. — 1926—1947. — Т. 34: Конкурс — крестьянская война. — 1937. — Столбец 457.
  3. Европейская и сибирская косули: Систематика, экология, поведение, рациональное использование и охрана/ Под ред. В.Е. Соколова. — М: Наука, 1992. — 399 с. — ISBN 5-02-005417-8.
  4. 1 2 Флеров К. К. Фауна СССР. Том 55. Млекопитающие. Кабарги и олени. — М: Издательство Академии наук СССР, 1952. — С. 92—113. — 256 с.
  5. [www.etymonline.com/index.php?search=roe&searchmode=none Online Etymology Dictionary]
  6. Млекопитающие фауны СССР. Часть 2 / Под ред. В.Е. Соколова. — М: Издательство Академии наук СССР, 1963. — С. 989—993. — 466 с.
  7. Ellerman J.R.. Morrison-Scott T.C. Checklist of palaearctic and indian mammals 1758 to 1946. — London: Bulletin of the British Museum (Natural History), 1951. — 810 с.
  8. Соколов В.Е., Чудиновская Г.А., Данилкин А.А., Орлов В.Н. Хромосомный набор косули Capreolus capreolus L. // Систематика и цитогенетика млекопитающих: Материалы Всесоюз.симпозиума. — М.: Наука, 1975. — С. 45—46.
  9. Штуббе Г., Брухгольц 3. Опыты по гибридизации европейской и сибирской косуль (Capreolus capreolus L. (1758) Х Capreolus pygargus Pall. (1771) // Зоологический журнал. — 1979. — Т. 58, № 9. — С. 1398—1403.
  10. Граевская Б. М., Золотарева Н.Н., Данилкин А.А., Елфимова С.С. Сравнительное исследо вание метаболизма европейской (Capreolus capreolus L.) и сибирской (Capreolus pygargus Pall.) косуль // Копытные фауны СССР. — М., 1980. — С. 332—333.

Литература


Статья основана на материалах первого издания Большой советской энциклопедии.

Отрывок, характеризующий Косули

– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.