Косяковое безумие

Косяковое безумие
Reefer Madness
Жанр	англ. Theatrical release poster
Режиссёр	Луи Ганье
Продюсер	Дуэйн Эспер
Автор сценария	Пол Франклин
В главных ролях	Дороти Шорт Лиллиан Майлс Дэйв О’Брайен Тельма Уайт Уоррен Макколум Карлтон Янг
Оператор	Джек Гринхалг
Композитор	Хьюго Ризенфельд Хайнц Рёмхельд
Кинокомпания	Motion Picture Ventures New Line Cinema
Длительность	66 мин.
Бюджет	100 000$
Страна	США США
Год	1936
IMDb	ID 0028346
Выход фильма «Косяковое безумие» (оригинальное название — Reefer Madness)

К:Фильмы 1936 года

«Косяковое безумие» (англ. Reefer Madness) — малобюджетный американский дидактический фильм 1936 года о вреде курения марихуаны, снятый по заказу небольшой церковной общины. Первоначально назывался «Расскажите своим детям» («англ. Tell Your Children»), но был переименован кинопрокатчиком Дуэйном Эспером, который выкупил его для демонстрации в провинциальных кинотеатрах.

Лента находится в общественном достоянии в США.

Сюжет

Главные герои фильма — Билл (Кеннет Крейг) и Мэри (Дороти Шорт), юные влюблённые, ученики школы. В городе, где они живут и учатся, орудует шайка наркоторговцев. Преступники раздают молодым людям бесплатные косяки, желая пристрастить их к марихуане. Наркоторговец Ральф положил глаз на Мэри, а его подруга Бланш хочет переспать с Биллом. Однажды Джек (младший брат Мэри), уже впавший в зависимость от марихуаны, заманивает Билла в квартиру, где происходит раздача зелья. Бланш угощает Билла марихуаной и соблазняет. В это время в квартиру приходит Мэри, которая ищет своего младшего брата. Ральф угощает её марихуаной и пытается соблазнить. Тут из спальни выходит Билл, и ему кажется, что Мэри раздевается для Ральфа. Он набрасывается на Ральфа, они начинают драться. Джек пытается их разнять и бьёт Билла рукояткой пистолета; пистолет случайно стреляет и убивает Мэри. Джеку удаётся убедить Билла, потерявшего в момент инцидента сознание, что он является убийцей своей подруги. Билл попадает под суд; Ральф хочет рассказать суду всю правду, но его силой удерживают в квартире. От марихуаны Ральф сходит с ума и забивает Джека до смерти. Тут в квартиру является полиция и арестовывает Ральфа, Бланш и владелицу квартиры Мэй, которая начинает давать показания против банды наркоторговцев. Бланш подтверждает невиновность Билла и совершает самоубийство; Ральф оказывается в психиатрической больнице.

Критика

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Даже при беглом знакомстве со сценарием заметно, что его авторы не имеют ни малейшего понятия о специфике воздействия марихуаны. Очевидно, изначально сценарий писался о кокаиновом притоне, а затем был наскоро переделан под более актуальную тему. Фильм «Косяковое безумие» не получил признания у современников и был заново открыт в 1971 г., когда его приобрёл Кейт Страуп (Stroup), основатель NORML. С этих пор фильм демонстрировался на антипрогибиционистских фестивалях и имел огромный успех. Прокат фильма в студенческих кампусах 1970-х гг. помог профинансировать подъём известной киностудии «New Line Cinema». Выражение «reefer madness» вошло в обиход американских журналистов как нарицательное название для громких антиконопляных кампаний DEA.

См. также

• en:Reefer Madness (2005 film) — современный мюзикл по фильму
• Сексуальное безумие
• Список фильмов на «R», находящихся в общественном достоянии в США  (англ.)

Ссылки

• «Косяковое безумие» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/work/40777 Косяковое безумие] на Allmovie.com
• [www.archive.org/details/reefer_madness1938 Косяковое безумие] в Архиве Интернета для свободного просмотра и скачивания

Отрывок, характеризующий Косяковое безумие

– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.
Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится.
– Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти.
Но Пьер почел нужным спросить:
– Как здоровье…
Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно.
– Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…]
Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала:
– La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.]
Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату.