Котен, Стив

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Стив Котен

Стив Котен в 1976 году
Личная информация
Пол

мужской

Оригинальное имя

Steve Cauthen

Гражданство

США США

Специализация

жокей

Дата рождения

1 мая 1960(1960-05-01) (63 года)

Место рождения

Ковингтон, Кентукки, США

Спортивная карьера

1976—1993[1]

Стив Котен (англ. Steve Cauthen; род. 1 мая 1960 года) — американский жокей, самый молодой обладатель Тройной короны[2].





Карьера

Стив Котен родился 1 мая 1960 года в Ковингтоне, штат Кентукки в семье Текса и Майры Котен. Его отец был скаковым тренером. Стив рос на ферме в Уолтоне и с детства был знаком с лошадьми, постигая науку обращения с ними с самых основ: чистки и ухода за стойлами. В возрасте 12 лет Стив был самым маленьким в классе, на голову отставая от остальных, и это дало ему мечту стать жокеем. В 16 лет, при помощи отца, он получил жокейскую лицензию и 12 мая 1976 года[1] впервые участвовал в скачке, заняв последнее место в Черчилл-Даунс. Меньше недели спустя[1] он одержал первую победу на скачке в Ривер-Даунс, штат Огайо, выступая на мерине по кличке Red Pipe[2].

Мастерство Стива Котена росло стремительно. Всего через два месяца он одержал уже 120 побед. На скачках в Чикаго он стал вторым в общем зачёте на ипподромах Хоуторн и Арлингкто-Парк. В 1977 году Котен захватил национальное лидерство с 487 победами, а также стал первым в истории жокеем, сумевшим заработать за сезон более 6 млн долларов. Благодаря этому факту Котен попал на обложку журнала Sports Illustrated, одновременно завоевав титул «Спортсмена года», а среди поклонников получил прозвища «The Six Million Dollar Man» (рус. Человек на шесть миллионов долларов) и «Stevie Wonder» (с англ. — «Чудесный Стиви», сходно с именем музыканта Стиви Вандера). Индустрия скачек присудила ему Eclipse Awards одновременно как начинающему, так и выдающемуся жокею[2].

Именно во время этого головокружительного взлёта Стив Котен нашёл коня, который помог ему вписать своё имя в историю. Это был гнедой жеребец-двухлетка Афермд (англ. Affirmed) из Harbor View Farm Stable, принадлежавший Лу и Патрисии Вулфсон. Под руководством Лаза Баррера новая команда выиграла Стэнфордские скачки, но только во вторых соревнованиях Котен понял, что скачет на лучшей лошади из всех, что у него были. Параллельно заголовки газет сообщали о сильном жеребце Алидаре из Calumet Farm, которому предстояло стать главным соперником Афермда.

Афермд и Котен, готовять к Кентукскому дерби, побеждали на западе: им покорились Сан-Фелипе и Санта-Анита. Алидар в это время штурмовал восточные ипподромы, став победителем дерби Флориды и скачек Блюграсс. Их главные схватки должны были состояться в сезоне 1978 года в борьбе за Тройную корону и другие легендарные призы, в которых Алидар с каждым разом всё ближе подбирался к приходившему первым Афермду, ведомому Котеном.

Билл Котен одержал первую победу в Кентукском дерби, на корпус обойдя Алидара. В Прикнессе разрыв составил всего шею. В третьей главной скачке сезона, Белмонт, команда Алидара собиралась взять реванш, и Котен это понимал. Во время скачек Хорхе Веласкес, скакавший на Алидаре, плотно прижимал Афермда, и Котену практически не оставалось возможностей подстёгивать своего коня. Но на финише Котен и Аффермд сумели обойти соперника, хотя разрыв составил всего 4 дюйма. Стив Котен стал самым молодым в истории обладателем Тройной короны и до настоящего времени — последним жокеем, которому удалось завоевать этот престижный трофей. Но в 2015 году взять Тройную корону удалось Виктору Эспинозе на American Pharoah (Американский Фараон).

К концу 1970-х, перенеся травму колена и испытывая из-за возрастных изменений трудности с поддержанием низкого веса, Стив Котен начал показывать худшие результаты. Он решил выступать в Европе, где требования к весу жокеев были менее строгими. Здесь он пережил второй пик карьеры, в течение трёх лет оставаясь лучшим жокеем Англии. Первую европейскую победу Котен одержал 7 апреля 1979 года на скачках в Сэйлсбери. В середине 1980-х Котен стал победителем всех главных турниров и одновременно первенствовал в Эпсомском, Французском, Ирландском и Итальянском дерби[2].

Карьера Стива Котена закончилась в 1993 году с женитьбой. В 1994 году он был включён в Зал славы скачек. В настоящее время Котен владеет коневодческим предприятием на севере Кентукки, где разводит лошадей породы чистокровная верховая[2].

Личная жизнь

У Стива Котена есть братья Дуг и Керри.

Свадьба Стива Котена состоялась в 1992 году. В браке с Эми Котен родились три дочери: Кейтлин, Карли и Келси.

Спортивные достижения

Стив Котен выиграл 2 794 скачки из 14 630. Наиболее значимые победы[1][2]:

  1. 1 2 3 Входит в Английскую тройную корону

Награды

  • United States Champion Jockey (1977)
  • Eclipse Award for Outstanding Apprentice Jockey (1977)
  • Eclipse Award for Outstanding Jockey (1977)
  • Eclipse Award of Merit (1977)
  • George Woolf Memorial Jockey Award (1984)
  • British Champion Jockey (1984, 1985, 1987)
  • Associated Press Athlete of the Year (1977)
  • Sports Illustrated — Sportsman of the Year (1978)
  • National Museum Racing Hall of Fame (1994)

Напишите отзыв о статье "Котен, Стив"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www.racingmuseum.org/hall-of-fame/horse-jockeys-view.asp?varID=18 Steve Cauthen] (англ.). National Racing Museum and Hall of Fame. Проверено 31 марта 2014.
  2. 1 2 3 4 5 6 [www.derbylegends.com/steve-cauthen/ Steve Cauthen] (англ.). Derby Legends. Проверено 30 марта 2014.

Отрывок, характеризующий Котен, Стив

В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.
Наташе совестно было ничего не делать в доме, тогда как все были так заняты, и она несколько раз с утра еще пробовала приняться за дело; но душа ее не лежала к этому делу; а она не могла и не умела делать что нибудь не от всей души, не изо всех своих сил. Она постояла над Соней при укладке фарфора, хотела помочь, но тотчас же бросила и пошла к себе укладывать свои вещи. Сначала ее веселило то, что она раздавала свои платья и ленты горничным, но потом, когда остальные все таки надо было укладывать, ей это показалось скучным.
– Дуняша, ты уложишь, голубушка? Да? Да?
И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.