Котлярский, Борис Моисеевич

Борис Моисеевич Котлярский
Дата рождения	1 января 1914(1914-01-01)
Место рождения	Насташка, Ракитнянский район Киевская область
Дата смерти	3 сентября 1993(1993-09-03) (79 лет)
Место смерти	Киев
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1935—1960
Звание
Командовал	814-й артиллерийский полк 274-й стрелковой дивизии 69-й армии 1-го Белорусского фронта,
Сражения/войны	Польский поход РККА, Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	с 1960 года

Борис Моисеевич Котлярский (1 января 1914 года, с. Насташка — 3 сентября 1993 года, Киев) — советский офицер, Герой Советского Союза, в годы Великой Отечественной войны командир 814-го артиллерийского полка 274-й стрелковой дивизии 69-й армии 1-го Белорусского фронта, подполковник.

Биография

Родился 1 января 1914 года в селе Насташка (ныне Ракитнянского района Киевской области) в семье служащего. Еврей. Член ВКП(б) с 1942 года. Окончил семь классов неполной средней школы. Работал электромонтёром Пролетарского паровозоремонтного завода в Ленинграде.

В 1935 году призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной армии. В 1938 году окончил Киевское артиллерийское училище. Участник похода советских войск в Западную Украину в 1939 году. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Был помощником начальника штаба полка, командовал артиллерийским дивизионом резерва Главного Командования, артиллерийской батареей и артиллерийским полком.

29 июля 1944 года 814-й артиллерийский полк под командованием подполковника Б. М. Котлярский огнём обеспечил выход стрелковой дивизии к реке Висла в районе населенного пункта Гуры за 10 километров на юг от города Пулавы (Польша) и форсирования реки подразделениями дивизии. Б. М. Котлярский организовал своевременную переправу полка на левый берег реки и открытия огня по контратакующей группе противника. 14 января 1945 года года руководил огнём полковой артиллерийской группы и обеспечил прорыв укрепленной полосы противника, форсирования рек Пилица (река), Варта.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 февраля 1945 года за успешное обеспечение форсирования рек Западный Буг, Висла и Одра подполковнику Борису Моисеевичу Котлярскому присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 4699) .

В 1946 году окончил Высшую офицерскую артиллерийскую школу, в 1952 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе, в 1958 году — Высшие академические курсы при Военной артиллерийской командной академии. С 1960 года полковник Б. М. Котлярский — в отставке.

Жил в Киеве. Умер 3 сентября 1993 года. Похоронен на Лесном кладбище.

Награды

Награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого 2-й степени, орденом Суворова 3-й степени, орденом Отечественной войны 1-й степени, орденом Красной Звезды, медалями.

Литература

• Боевые звёзды киевлян. — Киев: Политиздат Украины, 1983.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=964 Котлярский, Борис Моисеевич]. Сайт «Герои Страны».

• [kiev-necropol.narod.ru/Kotlyarsky.html Борис Моисеевич Котлярский].

Отрывок, характеризующий Котлярский, Борис Моисеевич

С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…