Котович, Александр
| Александр Котович Aleksander Kotowicz | ||
| ||
|---|---|---|
| 1673 — 1685 | ||
| Избрание: | 1673 | |
| Церковь: | Католическая церковь | |
| Предшественник: | Ян Готард Тизенхауз | |
| Преемник: | Констанин Казимир Бжозовский | |
| ||
| 1685 — 1686 | ||
| Избрание: | 1685 | |
| Предшественник: | Николай Стефан Пац | |
| Преемник: | Констанин Казимир Бжозовский | |
| Рождение: | около 1622 Гродненский повет | |
| Смерть: | 30 ноября 1686 Вильна | |
Александр Кото́вич (белор. Аляксандар Катовіч, польск. Aleksander Kotowicz; род. около 1622, Гродненский повет — 30.11.1686, Вильна) — религиозный и церковный деятель Великого княжества Литовского, смоленский католический епископ с 1673 года, виленский с 1685 года.
Биография
В Виленской иезуитской академии получил учёную степень магистра философии (1644), затем там же изучал теологию и каноническое право. Был каноником смоленским, затем учился в Падуанском университете. В 1657 году стал каноником виленским. Был королевским секретарём; во время Русско-польской войны 1654—1667 годов был в 1658 году послом Речи Посполитой к командовавшим русским войском князю Юрию Долгорукому, в 1671 году сопровождал в качестве секретаря посольство Яна Гнинского в Москву. В награду был назначен епископом смоленским.
В 1684 году был назначен виленским епископом. Заботился о виленском Кафедральном соборе, ремонтировал его, а умирая, завещал все свои средства собору.
Написал „Constitutiones et Decreta Synodi Dioecesis Vilnensis“ (Вильна, 1681) и „Listy pasterskie do kaznodziejów dyjecezyi wileńskiéj“ (Вильна, 1685)[1]. Большинство его сочинений было опубликовано незадолго до смерти.
Напишите отзыв о статье "Котович, Александр"
Примечания
- ↑ Котович Александр // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Kotovičius Aleksandras // Lietuvių dvasinikai kūrėjai. Kūriniai. Gyvenimai / Sudarytojas Ričardas Jakutis, vyr. red. kun. Vaclovas Aliulis.. — Vilnius: Poli, 2000. — С. 638. — 728 с. — 2000 экз. — ISBN 9986-511-10-0. (лит.)
Отрывок, характеризующий Котович, Александр
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
