Коттский язык

Коттский
Страны:	Россия
Статус:	мёртвый язык
Вымер:	XIX в.
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Енисейская семья Ассано-коттская группа
Языковые коды
ISO 639-1:	—
ISO 639-2:	—
ISO 639-3:	zko
См. также: Проект:Лингвистика

Ко́ттский язы́к — мёртвый бесписьменный язык одной из южных енисейских народностей с самоназванием kottuen "котты", существовавшей до середины XIX века. Коттский был распространён в Сибири в районе реки Енисей.

Генеалогическая и ареальная информация

Енисейская языковая общность представлена тремя близкородственными группами: ассано-коттской, арино-пумпокольской, кетско-югской. По сохранившимся материалам XVIII в. коттский и ассанский языки были очень близки друг другу, что как раз и служит порой основанием для их объединения в один ассано-коттский язык. Однако четко отграниченные друг от друга ареалы ассанских и коттских гидронимов, различия в фонетике, лексике и грамматике заставляют рассматривать их как два самостоятельных енисейских языка, образующих ассано-коттскую группу.

До первых контактов с русскими в начале XVII века котты проживали в бассейне Кана, Бирюсы и в верховье Абакана, Мрассы и Кондомы. Предполагается, что последний район является исконно коттским. Раньше котты были расселены от бассейна Уды и Чуны на востоке до бассейна Томи на западе. Но ко второй половине XIX века котты растворились в иноязычной среде (южносамодийской, тюркской, бурятской и русской).

Социолингвистическая информация

В наше время живых носителей коттского языка нет.

В первой половине XVII века положение коттов было трагическим вследствие их многоданничества: они были данниками русского царя, а также тубинских и киргизских князей, которые собирали дань не только для себя, но и для Алтын-хана, а также для джунгарских ханов. В виде дани у котов забиралось все: ценные меха, орудия труда и прочее. Котты выплавляли железо и славились своими железными орудиями. Как и другие енисейские народности, котты были собирателями, охотниками и рыболовами.

В середине ХVII века (по данным Б.О.Долгих) было около 860 коттов. А ко времени путешествий М.А.Кастрена по Сибири в середине XIX века насчитывалось не более 5 человек, которые еще владели коттским языком. Эти пять человек решили основать небольшое село на берегу Агула с целью сохранения своей народности, поскольку аборигены Сибири должны были платить царским властям меньше дани, чем русское население Сибири.

Диалекты

Доступные нам материалы по коттскому языку позволяют говорить о наличии нескольких диалектов. Для удобства их обозначают как говоры А и Б. 

Типологическая характеристика

Тип (степень свободы) выражения грамматических значений

Коттский относится к языкам полисинтетического, или высоко синтетического, типа. В глаголе выражаются не только грамматические значения, которые обычно присущи глаголу (категория времени, переходности, залога, вида, наклонения и др.), но и те значения, которые обычно ассоциируются с именной сферой: aštʰa:ta=j=aŋ "бью=я", ač=a=tʰa:ta=j=aŋ "бью=его=я", ač=a:=tʰu:rta=j=aŋ "бил=его=я".

Также можно найти примеры маркирования в глагольной словоформе одушевленности/неодушевленности: "(это) созревает" - bapi; "я созреваю" - d'apija; "он, она созревает" - d'api.

Характер границ между морфемами

Коттский характеризуется как аффигирующий язык агглютинативного типа, в морфологии которого представлена и суффиксация, и инфиксация, и префиксация. Всё же в глагольном словоизменении коттского суффиксация преобладает над инфиксацией; лично-субъектные глагольные показатели в большинстве случаев суффигируются к глагольной словоформе, а лично-объектные - инфигируются:

urki "мыться, мыть"

urka:k=ŋ "моюсь"

urka:k=u "моешься"

urka:k= "моется (он)"

urka:k= "моется (она)"

urka:gan=toŋ "моемся"

urka:gan=oŋ "моетесь"

urka:gan= "моются"

Однако единого порядка расположения элементов коттской глагольной словоформы нет. Субъектный показатель может находиться как в конце или середине, так и в начале и в конце словоформы одновременно, например: onkajantoŋ - "мы возвращаемся".

Тип маркирования

В именной группе

В именной группе маркирование двойное, так как родительный падеж маркируется на посессоре, а маркер поссесивности на обладаемом.

ŋ=ai=tean "моё желание":

ai "я"; род. падеж ai=ŋ "меня"; ŋ - показатель родительного падежа личного местоимения первого лица единственного числа, который также является посессивным показателем первого лица.

В предикации

В предикации маркирование вершинное, так как лично-объектные показатели присоединяются к вершине синтаксической группы - глаголу:

bapi "(это)=зреет". Показатель b= выступает в субъектной функции.

Тип ролевой кодировки в предикации

Так как основной падеж коттского языка совмещал функции номинатива и аккузатива, можно говорить о нейтральной кодировке с точки зрения падежей.

Актант одноместного агентивного глагола: atpa:k=ŋ "выливаю=я"

Актант одноместного пациентивного глагола: d'apija=ŋ "созреваю=я"

Актанты двухместного глагола: hipe:na=ŋ "даю=это=я"

Таким образом, основные актанты непереходных глаголов и субъект переходного оформляются одинаковыми показателями, а объект переходного глагола требует особого оформления, что характерно для аккузативной ролевой кодировки.

Порядок слов

Порядок слов в данном языке может варьироваться в зависимости от тех или иных факторов, например, от специфики речевой ситуации.

Но в обычной ситуации существует тенденция к порядку слов SVO.

Языковые особенности

Фонетика и фонология

Вокализм

Коттская система вокализма состояла из восьми фонем: i, e, ɛ, æ, a, ɔ, o, u

Гласные

/i/ - узкий гласный переднего ряда, высокого подъема языка, нелабиализованный; встречается в любой позиции в слове

/e/ - закрытый гласный переднего ряда, среднего подъема языка, неогубленный; встречается в любой позиции в слове

/ɛ/ - открытый гласный переднего ряда, среднего подъёма языка, встречающийся в любой позиции в слове

/æ/ - переднее "a"

/a/ - нелабиализованный звук среднего ряда, высокого подъема языка; встречается в любой позиции в слове

/u/ - лабиализованный звук заднего ряда, высокого подъема языка; встречается в любой позиции в слове

/o/ - закрытый гласный заднего ряда, среднего подъема языка

/ɔ/ - открытый гласный заднего ряда, среднего подъема языка

Фонетические явления в системе гласных

1. Редукция безударных гласных
2. Палатализация гласных в позиции с мягким согласным
3. Вставка гласных при скоплении согласных
4. Ассимилятивное выравнивание гласных
5. Дифтонгизация, расширение и сужение гласных, обусловленные воздействием слоговых тонов

Фонологические отношения в коттском вокализме

Фонологическая значимость длительности коттских гласных:

• Длительность определяется характером слоговых тонов: e:g "коза", pl. ag
• В многосложных словах длительность гласных приобретает фонологический характер: ulaj "ребро" - ula:j "песня"
• Варьирование длительности по диалектам

Если оппозиции коттских гласных по длительности признать значимыми, то число гласных фонем удвоится (кроме долгого гласного /æ:/, который не встречается в коттском языке)

Консонантизм

Коттские материалы XVIII-XIX вв. позволяют установить в коттском языке следующий состав согласных: см.таблицу

В коттском языке четко дифференцированы инициали и финали; так коттские согласные b, pʰ, tʰ, d', k, q, č, ħ встречаются только в начале слов, согласные m, n, n', l, l', r, x, ŋ - только в исходе слов (слогов), и лишь š, p, t наблюдаются в той и другой позициях.

		Губные	Переднеязычные	Среднеязычные	Заднеязычные велярные	Заднеязычные увулярные	Фарингальные	Ларингальные
Шумные смычные	глухие	p, pʰ	t, tʰ	t'	k	q		?
	звонкие	b	d	d'	g	ɢ
Шумные щелевые	глухие	f	s, š		x	χ	ħ
	звонкие					ʀ
Аффрикаты	глухие			č
	звонкие			dž
Смычные сонанты		m	n	n'	ŋ
Щелевые сонанты				j
Боковые сонанты			l, l'
Дрожащие сонанты			r

Фонетические процессы в системе коттских согласных

1. Сонант /ŋ/ переходит в /n/ перед согласными š, č, t, d, d', s, p: to:ŋa "три", to:nšin "трое их".
2. В позиции перед /n/ согласный /š/ переходит в /t/, например, a:reš "рожь", pl. a:retn.
3. Инициальный /b/ переходит в /m/, если в конце соответствующего слога появляется /n/, например battaŋ "положу", ma:ntaŋ "положил".
4. В позиции перед звуками p, b, f носовые сонанты n, ŋ переходят в /m/.
5. Частичная палатализация согласных, кроме увулярных, в позиции перед гласными переднего ряда i, e, ɛ, æ.
6. В позиции между гласными /x/ переходит в /g/, а /š/ - в аффрикату /č/ : ašpax "котел", pl. ašpagan.
7. Согласный /h/, попадая в положение между гласными, исчезает. В некоторых примерах вместо /h/ может в таких случаях появиться /?/, например, a:mahiča-a:ma?iča "мачеха".
8. В позиции между гласными может наблюдаться переход /tʰ/ > /t/. Позиция конца слова также является позицией нейтрализации этих звуков.

Морфосинтаксис

Для коттского языка характерна диффузность, слабая расчлененность слов в общекатегориальном плане. В коттском можно выделить следующие части речи: имя существительное, глагол, имя прилагательное, наречие, местоимение, имя числительное, послелог, союз, частицы, междометие. Из них морфологически изменяемыми являются существительные, глаголы, местоимения и отчасти прилагательные и числительные; остальные же части речи представляют собой неизменяемые классы слов.

Существительное

Существительное в коттском языке обладает такими грамматическими категориями, как категория класса, падеж, число и притяжательность.

• Существует три класса существительных: мужской, женский и вещной. В формах множественного числа могут выражаться только два класса - невещной (одушевленный) и вещной (неодушевленный). Классная принадлежность маркируется морфологически при помощи падежных показателей на существительном или на слове, которое согласуюется с ним в классе. Это может быть глагол, прилагательное, местоимение, числительное или наречие: ini=tu "он=здесь", ini=ta " она=здесь", ini=(g)a "оно(вещь)=здесь".

• Категория класса тесно связана с категорией числа. Так показатели множественного числа коттских существительных =n, =ŋ являются прежде всего классными показателями одушевленного множества и наблюдаются не только у существительных, но и у местоимений, глаголов, прилагательных и числительных.

• М.А.Кастрен устанавливает следующий состав падежей в коттском языке: см. рисунок

Глагол

Глагол в коттском языке обладает такими грамматическими категориями, как время, лицо, число, наклонение и категория класса.

М.А.Кастрен выделил 4 структурные модели коттских глаголов:

1) Модели типа √---СК(корневой элемент) : √---k ( anaŋaja:kŋ "думаю=я", anaŋajolo:kŋ "думал=я" ) Непереходная форма этой модели соответствует схеме: корневая морфема=видо-временной показатель=служебная корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель.

Семантически переходные, но структурно непереходные глаголы (отсутствует объектный показатель) строятся по схеме: корневая морфема=модификатор=видо-временной показатель=служебная корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель.

Переходные глаголы: корневая морфема=объектный показатель=модификатор=видо-временной показатель=служебная корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель

2) Модели типа √---√ : utote:ra=ŋ "мочу=я" , utorate:ra=ŋ "мочил=я"

3) Модели типа PV(преверб)---√

Непереходные глаголы: служебная корневая морфема(PV)=видо-временной показатель=корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель

Переходные глаголы: служебная корневая морфема=объектный показатель=видо-временной показатель=корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель

4) Модель типа =√= может быть подразделена на следующие структурные модели:

• Переходно-непереходный тип: видо-временной показатель=корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель: augana=ŋ "варю=я"
• Переходный тип : объектный показатель=видо-временной показатель=корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель: b=apaja=ŋ "это=делаю=я"
• Модель непереходного типа: субъектный показатель=видо-временной показатель=корневая морфема=показатель числа субъекта действия=лично-субъектный показатель

Лексика

Одним из важных способов пополнения коттской лексики были заимствования из тюркских, монгольских, самодийских, тунгусо-маньчжурских языков. Также вследствие контактов коттов с русским населением Сибири возникали заимствования из русского языка. Первый обстоятельный анализ иноязычных заимствований в коттском и других енисейских языках предпринял К.Боуда.

Все заимствования в коттском языке можно разделить на несколько исторических пластов. 

Древнейший из них относится к праенисейской эпохе. 

По мнению Л.Г.Тимониной среди тюркских заимствований в коттском языке можно выделить следующие семантические группы:

1) Наименования домашних животных ( boga "бык" )

2) Терминология скотоводства, особенно коневодства и земледелия ( bal "скот")

3) Наименования продуктов питания, связанных с хлебопашеством и скотоводством ( talgan "мука" )

4) Названия жилища, населенных пунктов и других культурных объектов 

5) Названия предметов быта ( d'o:rgan "одеяло")

6) Наименования орудий труда и оружия (d'ida "копьё")

7) Некоторые понятия из области социальной и духовной жизни

8) Названия металлов

9) Наименования некоторых птиц и диких животных (bo:ru "волк")

10) Наименования некоторых частей тела (kalo:x "ухо")

11) Некоторые прилагательные ( pai "богатый")

12) Некоторые наречия (utur "навстречу")

Кроме прямых лексических заимствований в коттском находят также тюркские семантические заимствования в виде калек и индуцированных образований.

Наиболее поздними иноязычными элементами в коттском словаре являются русские лексические и семантические заимствования.

Литература

• Вернер Г. К. Коттский язык. Ростов-на-Дону, 1990.
• Костяков М. М. Время расхождения кетского и коттского языков по данным лексикостатистики // Вопросы строя енисейских языков. Новосибирск, 1979.

Отрывок, характеризующий Коттский язык

– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.