Коуту, Фернанду

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Фернанду Коуту
Общая информация
Полное имя Фернанду Мануэл Силва Коуту
Родился
Эшпинью, Португалия
Гражданство
Рост 184 см
Позиция защитник
Информация о клубе
Клуб без клуба
Карьера
Клубная карьера*
1987—1988 Порту 1 (0)
1988—1989 Фамаликан 0 (0)
1989—1990 Академика Коимбра 28 (3)
1990—1994 Порту 106 (10)
1994—1996 Парма 39 (4)
1996—1998 Барселона 45 (0)
1998—2005 Лацио 145 (9)
2005—2008 Парма 63 (1)
Национальная сборная**
1986—1988 Португалия (до 18) 11 (0)
1989 Португалия (до 20) 4 (0)
1989—1990 Португалия (до 21) 7 (1)
1990—2004 Португалия 110 (8)
Тренерская карьера
2012—2014 Брага тренер
Международные медали
Чемпионаты Европы
Бронза Бельгия/Нидерланды 2000
Серебро Португалия 2004

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ферна́нду Мануэ́л Си́лва Ко́уту (порт. Fernando Manuel Silva Couto; 2 августа 1969, Эшпинью) — португальский футболист, центральный защитник, экс-капитан сборной Португалии.



Карьера

Чемпион Португалии (в составе «Порту»), Испании (в составе «Барселоны») и Италии (в составе «Лацио»), обладатель Кубка УЕФА и Кубка кубков УЕФА.

По количеству матчей за сборную Португалии Коуту (110 матчей) уступает только Луишу Фигу (127), и Криштиану Роналду (131).

Завершил карьеру в 2008 году в возрасте 38 лет.

С 2010 года спортивный директор «Браги».

Достижения

Напишите отзыв о статье "Коуту, Фернанду"

Ссылки

  • [www.transfermarkt.com/-/profil/spieler/5831 Профиль на сайте transfermarkt.com(англ.)
  • [foradejogo.net/player.php?player=196908020001&language=2 Профиль на сайте ForaDeJogo(англ.)
  • [footballzz.com/jogador.php?id=2089 Профиль на сайте footballzz.com(англ.)
  • [www.national-football-teams.com/player/5289.html Статистика на сайте National Football Teams(англ.)


Отрывок, характеризующий Коуту, Фернанду

Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.