Кофе и сигареты (фильм)
| Кофе и сигареты | |
| Coffee and Cigarettes | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Длительность |
95 мин |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Кофе и сигареты» (англ. Coffee and Cigarettes) — сборник из одиннадцати чёрно-белых короткометражных фильмов американского режиссёра Джима Джармуша, снятых им в течение семнадцати лет начиная с 1986 года. Любимые актёры, шоумены и музыканты Джима Джармуша, попивая кофе и покуривая сигареты, ведут забавные беседы друг с другом.
Содержание
Сюжет
Фильм состоит из 11 новелл:
Strange To Meet You
Эта часть была снята в 1986 году, Роберто Бениньи и Стивен Райт ведут диалог о своих жизнях. Оба не очень довольны встречей и сильно нервничают. Чтобы поскорее уйти, Роберто соглашается пойти вместо Стивена к стоматологу.
Twins
Запись 1989 года. Хороший близнец (Joie Lee) и Злой близнец (Cinqué Lee) сидят за столиком кафе, к ним подходит официант (Стив Бушеми) — и рассказывает свою теорию о злом близнеце Элвиса Пресли.
Somewhere In California
Эпизод снят в 1993 г. Музыканты Игги Поп и Том Уэйтс, играющие самих себя, встречаются в баре и под кофе выкуривают по сигарете в честь того, что бросили курить. Параллельно они ведут диалог о музыке и местных барах. Том Уэйтс рассказывает о том, что ему пришлось прямо на обочине дороги прооперировать пострадавшего. Игги вспоминает, что недавно услышал очень талантливого барабанщика, и предлагает Тому пригласить барабанщика в свою группу, чтобы немного улучшить свою музыку. Том воспринимает это как оскорбление своему творчеству.
Those Things’ll Kill Ya
Joe Rigano и Vinny Vella сидят в баре, и попрекают друг друга в нездоровом образе жизни. Иногда их разговор прерывает внук Vinny — Vinny Vella Jr.
Renée
Renée French, играющая сама себя, пьет кофе и читает оружейный журнал. E. J. Rodriguez, играющий официанта, спрашивает позволения добавить кофе и одновременно доливает немного в чашку. Рене Френч высказывает сожаление о его поступке, поскольку кофе был правильного цвета, вкуса и правильной температуры. Родригес предпринимает еще несколько попыток быть полезным, но все они отклоняются.
No Problem
Старые друзья Алекс Дескас и Исаак де Банколе встречаются в баре. Исаак очень давно не видел Алекса и не ожидал приглашения, поэтому он решил, что у друга возникли какие-то проблемы. Весь диалог Исаак пытается выяснить, что же произошло с Алексом, который, в свою очередь, пытается убедить Исаака, что у него все нормально. Весь диалог сопровождается всё тем же кофе и сигаретами. В ожидании встречи и после неё Алекс Дескас кидает кости, и у него постоянно выпадает дубль.
Cousins
Кейт Бланшетт играет саму себя и незнаменитую кузину Шелли. Шелли завидует популярности своей кузины, а та, в свою очередь, пытается разбить эту преграду между ними. Чтобы хоть как-нибудь показать свой интерес к жизни кузины, Кейт интересуется личной жизнью Шелли, которая рассказывает о своем новом парне — Ли (что является отсылкой на рассказ Игги Попа о барабанщике). Во время разговора они пьют кофе, курение в отеле запрещено, хотя Шелли узнает об этом от официанта — Майка Хогана, только лишь когда уходит Кейт.
Jack Shows Meg His Tesla Coil
Джек Уайт и Мэг Уайт, играющие самих себя, пьют кофе. Джек принес с собой в бар катушку Тесла, которую, по его словам, он сконструировал и смастерил сам. После небольшого диалога и краткого экскурса в биографию Николы Теслы Джек произносит фразу: «Земля — проводник акустического резонанса», — и включает катушку. Поработав немного со стандартным специфическим звуком, она начинает дымить и выключается. Прибежавший повар — Синк Ли — даёт свой комментарий случившемуся, за что получает брань со стороны Джека. Рассуждая о том, что же могло пойти не так, Мэг высказывает свою теорию, согласившись с которой, Джек увозит катушку домой.
Cousins?
Два актера Альфред Молина и Стив Куган, играющие сами себя, пьют чай. С начала диалога Стив выступает в роли более популярного актёра, и даже подошедшая Katy Hansz просит автограф у Стива, даже не зная, что сидящий рядом Альфред тоже актёр. За время диалога Альфред объясняет свою теорию о том, что он и Стив — кузены. Стив воспринимает эту идею как нелепую, и ищет повод уйти. Но положение меняется после того, как Альфреду звонит его хороший друг Спайк Джонз, который является кумиром для Стива.
Delirium
Рэперы GZA и RZA из Wu-Tang Clan, играющие самих себя, сидят в небольшом кафе и пьют натуральный травяной чай. К ним подходит официант Билл Мюррей, с которым они проводят беседу о вреде кофеина и никотина. Билл Мюррей просит о том, чтобы они не рассказывали никому, что видели его тут, после того как GZA и RZA рассказывают ему о методике лечения его кашля.
Champagne
Билл Райс и Тэйлор Мид, играющие сами себя, устраивают небольшой перекур за чашечкой кофе. Погрузившись в ностальгические воспоминания, они слышат неизвестно откуда доносящуюся песню «Ich bin der Welt abhanden gekommen» Густава Малера в исполнении Джанет Бейкер. Билл Райс говорит фразу Джека Уайта: «Земля — проводник акустического резонанса», которая, скорее всего, была специально введена для создания сюжетной связи между этими двумя эпизодами.
В ролях
Интересные факты
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 12 мая 2011 года. |
- Джим Джармуш работал над фильмом «Кофе и сигареты» в течение семнадцати лет с 1986 по 2003 год.
- Игги Поп и Том Уэйтс, которые незадолго до съёмок фильма действительно бросили курить, после съёмок опять пристрастились к сигаретам. Узнав об этом, Джим Джармуш предупреждал других актёров, что если они не курят, то он перепишет их роли так, чтобы им не нужно было появляться в кадре с сигаретой[1].
- Столики в фильме (кроме сюжетов «Twins» и «Cousins») имеют покрытие или скатерть в виде чередования темных и светлых квадратов, как на шахматной доске. При этом в сюжете Cousins так оформлены чашки, из которых пьют героини.
- The RZA в фильме носит шапку с эмблемой фильма Джармуша «Пёс-призрак: путь самурая», к которому он написал саундтрек.
- Джим Джармуш снимал каждую сцену максимум за три дубля, не придерживаясь сценария и поощряя импровизацию. Все герои носят собственные имена, поэтому с первого взгляда не очевидно, играют они вымышленных персонажей или самих себя[1].
Напишите отзыв о статье "Кофе и сигареты (фильм)"
Ссылки
- [www.coffeeandcigarettesmovie.com/ Официальный сайт] (англ.)
- «Кофе и сигареты» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v293162 «Кофе и сигареты»] (англ.) на сайте allmovie
Примечания
| ||||||
Отрывок, характеризующий Кофе и сигареты (фильм)
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
