Кофе с лимоном
| Кофе с лимоном | |
| קפה עם לימון[1] | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Цви Шапира |
| Автор сценария |
Леонид Горовец |
| В главных ролях |
Александр Абдулов |
| Оператор | |
| Композитор |
Хаим Эльфман |
| Кинокомпания |
ISRAMEC Ltd |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Кофе с лимоном» — социальная драма, совместное израильско-российское производство.
Содержание
Сюжет
Известный советский актёр Валерий Островский направляется с семьёй на постоянное жительство в Израиль, где ему обещана высокооплачиваемая работа. По приезде, однако, всё оказывается совсем не так, и ностальгия и трудности с языком заставляют Валерия предпринять попытку вернуться. Однако за время его отсутствия жизнь на родине поменялась, стала не только неспокойной, но и опасной. Точку в его судьбе ставит случайная пуля во время октябрьских событий в Москве.
Режиссёр и соавтор сценария Леонид Горовец рассказывал, что первоначально концовка фильма задумывалась не такой печальной: вернувшись в Москву, Валерий находит родной театр закрытым, а на заколоченных дверях видит записку: «Театр закрыт. Все ушли на митинг». Но жизнь внесла свои коррективы: вооружённую конфронтацию съёмочная группа снимала прямо из окна на Красной Пресне, а потом был изменён и сценарий.
В ролях
- Александр Абдулов — Валерий Островский
- Ефим Абрамов — администратор
- Брурия Альбек — Михаль
- Марина Белкина — жена экстрасенса
- Татьяна Васильева — Яна
- Валерий Гурьев — экстрасенс
- Александр Збруев — друг Островского
- Мамука Кикалейшвили — клоун
- Дмитрий Марьянов
- Валентин Никулин — пианист
- Цахи Ной — фотограф
- Семён Фарада
- Леонид Ярмольник
Напишите отзыв о статье "Кофе с лимоном"
Примечания
- ↑ [www.edb.co.il/title/t0000402/ אידיבי]
Ссылки
- «Кофе с лимоном» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||
Отрывок, характеризующий Кофе с лимоном
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
