Коффка, Курт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Курт Коффка
нем. Kurt Koffka
Дата рождения:

18 марта 1886(1886-03-18)

Место рождения:

Берлин, Германская империя

Дата смерти:

22 ноября 1941(1941-11-22) (55 лет)

Место смерти:

Нортгемптон, Массачусетс, США

Страна:

Германская империя Германская империя
США США

Научная сфера:

психология

Курт Ко́ффка (нем. Kurt Koffka; 18 марта 1886, Берлин — 22 ноября 1941, Нортхемптон) — немецко-американский психолог. Вместе с Максом Вертгеймером и Вольфгангом Кёлером считается одним из основателей гештальт-психологии. В то же время был близок к советским исследователям круга Выготского, с которыми был знаком лично и принимал участие в совместных исследовательских проектах. Неоднократно публиковался в 1920—1930-е годы на русском языке.

Родился в Берлине, в семье юриста Эмиля Коффки и Луизы Леви. Обучался в Берлинском университете у Карла Штумпфа, в 1909 году получил степень доктора философии. Также в течение 1 года обучался в Эдинбургском университете в Шотландии. После окончания обучения работал во Франкфуртском университете, в 1911 году стал приват-доцентом в университете города Гисен, где вместе с Кёлером участвовал в экспериментах Вертхеймера, посвящённых изучению восприятия движения. В 1918 году — профессор университета, проработал в нём до 1924 года. Вместе с Вертхеймером и Кёлером в 1921 году основал журнал «Psychologische Forschung» («Психологическое исследование»).

С 1924 года работал в различных американских университетах, был профессором Корнеллского, Чикагского и Висконсинского университетов. В 1927 году занял должность профессора колледжа Смита в Нортхемптоне. В 1932 году (весной-летом) принял участие в Среднеазиатской экспедиции А. Р. Лурия. С 1939 года — профессор Оксфордского университета.

В работе «Основы психического развития» (1921) применил методы гештальт-психологии для исследования психического развития ребёнка. Главный труд Коффки — «Принципы гештальт-психологии» (1935).



Труды

  • К анализу представлений и их закономерностей (Zur Analyse der Vorstellungen und ihrer Gesetze, 1912)
  • Основы психического развития (Die Grundlagen der psychischen Entwicklung, 1921)
  • Восприятие: введение в гештальт-теорию (Perception: An Introduction to the Gestalt Theory, 1922) — статья в «Psychological Bulletin», № 19.
  • Принципы гештальт-психологии (Principles of Gestalt Psychology, 1935).

Источники

Напишите отзыв о статье "Коффка, Курт"

Отрывок, характеризующий Коффка, Курт

– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.