Кохтла-Ярве
| Город
Кохтла-Ярве Kohtla-Järve 
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Ко́хтла-Я́рве (эст. Kohtla-Järve; с 1946 года) — город на северо-востоке Эстонии. Расположен на залежах горючего сланца, добыча и переработка которого являются основными видами деятельности в городе.
Содержание
Местонахождение и размеры
Город находится на северо-востоке Эстонии, в уезде Ида-Вирумаа, вблизи шоссе Таллин-Нарва-Петербург и железнодорожной ветки Таллин-Нарва. Площадь — 68 квадратных километров. Является пятым по площади и по численности населения городом Эстонии. Состоит из восьми отдельно стоящих частей города: Ахтме (эст. Ahtme), Ярве (эст. Järve), Кукрузе (эст. Kukruse), Ору (эст. Oru), Сомпа (эст. Sompa), Вийвиконна (эст. Viivikonna), Сиргала (эст. Sirgala) и Кява (эст. Käva). Ахтмеская часть города находится южнее уездного центра и состоит из Центрального Ахтме, Нового Ахтме, Старого Ахтме, Пуру, Ийдла, Таммику и Паргитагузе. Крупные промышленные предприятия (ТЭЦ, VKG, «Нитроферт») находятся на северо-западе ярвеской части города. Между Старым Ахтме и городом Йыхви расположен жилой микрорайон Ийдла.
История
Кохтла-Ярве получил статус города в 1946 году. Однако поселения на его территории существовали давно. Так, первое упоминание о деревне Ярве (там она именуется Jeruius) в Датской поземельной книге (англ.) относится к 1241 году. Нынешняя часть города Кукрузе впервые упоминается тоже в 1241 году (Kukarus), а Сомпа — в 1420 году (Soenpe).
Вероятно, на месте нынешнего Кохтла-Ярве так и не возникло бы города, если бы не горючий сланец, залежи которого в здешних краях довольно значительны. Образно говоря, горючий сланец — это «твёрдая нефть». О том, что этот камень может гореть, местные жители знали давно. Существуют легенды, рассказывающие о том, каким образом это было замечено. Согласно одной из них, когда-то в давние времена пастухи, разжигая костры, имели обыкновение выкладывать вокруг них кольцо из камней. Обычно для этого использовали известняк, но как-то раз воспользовались желтовато-коричневыми камнями, которых оказалось немало в том месте. Пастухам трудно было поверить своим глазам, когда они увидели, как жарко эти камни пылают вместе с дровами. По другой легенде некий крестьянин построил себе баню из сланца. Стоило растопить её, как загорелись стены — к величайшему изумлению крестьянина и всех соседей.
Однако долгое время сланец оставался в глазах местного населения всего лишь странным курьёзом, не имевшим практического значения. Использовать его в качестве топлива не было необходимости, ведь вокруг хватало лесов. К тому же горящий сланец выделяет слишком много копоти.
Всерьёз сланцем заинтересовались во втором десятилетии двадцатого века. Известно, что в 1916 году партия эстонского сланца была отправлена в Петроград для того, чтобы изучить его свойства. Исследования показали, что сланец является ценным полезным ископаемым, которое может использоваться как в качестве топлива, так и в качестве сырья для химической промышленности.
В 1919 году в Эстонской республике было создано объединение «Государственная сланцевая промышленность». Сланец добывали как под землёй, в шахтах, так и открытым способом, то есть на сланцевых разрезах. Рядом с шахтами и разрезами росли посёлки. В 1924 году неподалеку от железнодорожной станции Кохтла был построен завод по производству сланцевого масла. Рядом с ним начал расти рабочий посёлок, названный Кохтла-Ярве. В середине 1930-х годов он включал несколько рабочих кварталов — Кява, Вахекюла, Паванду.
В годы Второй мировой войны значение эстонского сланцевого бассейна выросло: Германия рассматривала его как источник получения горючего. Впрочем, начать полномасштабную эксплуатацию месторождения немцы не успели.
После войны сланец во всё возрастающих количествах потребовался для северо-западной части Советского Союза. Главный посёлок сланцевого бассейна получил статус города 15 июня 1946 года.
Проект нового города был разработан в 1946 году в Ленинградском отделении Горстройпроекта архитекторами Витенбергом Е., Давыдовым И., Кирцидели Ф., Писаревым И., Тимофеевым Л., Шутовым А., Ярощуком В. и др. Согласно нему все промышленные предприятия были расположены в западной части города, а жилые — в восточной. Между промышленностью и жилой зоной были устроены разрывы в 2,4 км. Реализованы эти разрывы были за счёт организации парка культуры и отдыха и лесопарка, соединяющегося с зоной отдыха у Финского залива[3].
С 1946 года в течение почти двадцати лет шёл процесс административного объединения окрестных населённых пунктов в рамках Кохтла-Ярве. В 1949 году в состав Кохтла-Ярве были включены поселки Кохтла и Кукрузе. В 1960 году в него вошли города Йыхви и Ахтме, а также поселок Сомпа. В 1964 году в подчинение Кохтла-Ярве перешли город Кивиыли, посёлок Ору, Пюсси и Вийвиконна. Таким образом, Кохтла-Ярве сильно разросся, превратившись при этом в город с уникальной планировкой, поскольку его части оставались сильно разбросанными «островами», лежащими среди лесов, сельскохозяйственных угодий и сланцевых разработок.
В 1991 году количество частей Кохтла-Ярве уменьшилось, из его состава вышли Йыхви, Кивиыли и Пюсси, став самостоятельными городами, а также Кохтла, получившее право посёлка. В настоящее время Кохтла-Ярве состоит из шести (а если точнее, восьми) частей: Ярве (в район входит также автономный район Кява), Сомпа, Кукрузе, Ахтме, Ору и Вийвиконна (в район административно также входит и посёлок Сиргала). Планировка города остаётся очень своеобразной. Число жителей его немногим менее 50 тысяч, однако два человека, находящиеся один в Сиргала, а другой в Ярве — то есть оба на территории Кохтла-Ярве, — могут быть разделены расстоянием, превышающим 30 километров.
В 1990-е годы объёмы добычи и переработки сланца уменьшились, однако перспективы для дальнейшего существования сланцевой промышленности сохраняются, особенно если удастся модернизировать её до уровня самых современных технологий. Кроме того, накопленные за десятилетия производственная культура и навыки, промышленный интеллектуальный потенциал жителей Кохтла-Ярве дают широкие возможности для развития в городе иных, не связанных со сланцем предприятий.
Части города
- Ярве состоит из Старого Города, Эхитаяте (соседствует с Кява) и т. н. Нового Города (бывший Социалистический район) (т. н. Соцгород).
- Старый Город — центр обработки и исследования сланца.
- Кява — промышленная часть, располагающаяся на юге города Кохтла-Ярве, развивалась вместе с шахтой Кява.
- Новый Город — центр образования и культуры.
- Ахтме состоит из Ийдла, Таммику, Пуру, Центрального Ахтме, Старого Ахтме и Нового Ахтме. Спальный район города, по численности населения является вторым районом города. Находится в 2 км на юго-западе от Йыхви.
- Кукрузе — часть города между Кохтла-Ярве и Йыхви в рамках волости Кохтла. Поселение сформировалось после 1916 года, когда в Кукрузе стали добывать сланец. Кукрузе известен своим террикоником, являющимся местом развлечения в зимние месяцы.
- Ору находится в 9 км на восток от Йыхви недалеко от Оруской железнодорожной станции, в границах Тойлаской волости. Поселение возникло в связи с постройкой завода, производящего торфобрикет, в 1958 году.
- Сомпа находится вблизи Таллинско-Нарвской железной дороги, на западе от Йыхви и востоке от Ярвеской части города в пределах волости Йыхви.
- Вийвиконна находится в 7 км на юго-западе от железнодорожной станции Вайвара (эст.), в границах волости Вайвара.
- Сиргала был основан вместе со сланцевым карьером. Находится на востоке от Вийвиконна.
Кроме административной власти у этих частей города общим является только производство и обработка сланца, а также часть инфраструктуры.
Транспорт
Внутригородские перевозки в Кохтла-ярве осуществляются автобусами, маршрутными и легковыми такси. По состоянию на 2015. год городские автобусные линии обслуживает фирма «Atko bussiliinid»[4]. Маршруты созданы так, что соединяют город с другими районами, а также с соседним городом Йыхви. Также Кохтла-Ярве связан с другими населёнными пунктами автобусным сообщением. В городе имеется автовокзал, который расположен под одной крышей с торговым центром «Vironia».[5][6]
Население
В Кохтла-Ярве проживает 36 377 человек (2013)[2]. Наиболее крупные части города — Ахтмеская (примерно 18,8 тыс. из 44,5 тыс. жителей в 2010 году) и Ярвеская (около 22,3 тыс. жителей). Далее следуют Ору (1,4 тыс. жителей), Сомпа (1,1 тыс. жителей), Кукрузе (600 жителей) и Вийвиконна (200 жителей).
Из числа горожан примерно 14 700 человек — пенсионеры. В городе проживают представители почти четырёх десятков национальностей. Приблизительно четыре пятых — русские и русскоговорящие жители, пятая часть населения представлена эстонцами. Таким образом, город, как и соседние Нарва, Йыхви и Силламяэ является преимущественно русскоязычным.
Экономика
Важнейшие области деятельности связаны со сланцем. К числу крупных предприятий относятся шахты (на данный момент действуют 1 шахта и 1 карьер (ранее объединённые 3)), ими управляет АО «Эсти Энергия»; ведущим предприятием в области сланцевой химии является АО «Виру Кеемиа Групп», химическое предприятие «Нитроферт». На сланце базируется также местное энергетическое хозяйство — тепловые электростанции, обеспечивающие город теплом, работают на сланце.
Образование
В городе 6 средних школ и 8 основных школ, 3 профессионально-технических училища, Вирумааский колледж таллинского технического университета и частично Институт сланца таллинского технического университета. 34 различных спортивных сооружений и объектов города предлагают возможности для занятия спортом. Врачебную помощь оказывают шесть больниц и поликлиники. Действует музей сланца, в филиале которого устраиваются художественные выставки.
Города-побратимы
Галерея
- Kohtla-Järve Linnavalitsus.jpg
Мэрия города
- Keskallee.JPG
Центральная аллея
- Virula.jpg
Площадь Вирула
- Tammiku asum 2 2008.jpg
Микрорайон Таммику
- Kohtla-Järve 2007 2.jpg
Центральная проходная Виру Кеемия групп.
Напишите отзыв о статье "Кохтла-Ярве"
Примечания
- ↑ [rus.delfi.ee/daily/virumaa/novym-merom-kohtla-yarve-stala-lyudmila-yanchenko?id=75754069 Новым мэром Кохтла-Ярве стала Людмила Янченко]. // rus.delfi.ee. Проверено 28 сентября 2016.
- ↑ 1 2 [www.stat.ee/ppe-46953 Eesti statistika 2012 Статистика Эстонии 2012] (эст.)
- ↑ Былинкин Н. П., Володин П. А., Корнфельд Я. А., Михайлов А. И., Савицкий Ю. Ю. История советской архитектуры 1917-1958. — М.: Государственное издательство литературы по строительству, архитектуре и строительным материалам, 1962. — С. 238. — 347 с.
- ↑ [jarvebussipark.atko.ee/Kohtla-Jarve-linnaliinid обслуживание автобусных линий в Кохтла-Ярве].
- ↑ [rus.kohtla-jarve.ee/index.php?area=1&p=static&page=transport Автобусное движение в Кохтла-Ярве].
- ↑ Евгений Капов. [rus.delfi.ee/daily/virumaa/foto-zhiteli-i-mer-kohtla-yarve-nedovolny-novym-avtovokzalom?id=69653113 Недовольство новым автовокзалом]. rus.DELFI.ee (02. сентябрь 2014 13:40).
- На 01.09.2013 г. осталась шахта «Эстония», «Ojamaa» и один открытый карьер «Нарва».
Ссылки
|
Кохтла-Ярве в Викигиде? |
|---|
- [www.kohtla-jarve.ee Официальный сайт города]
- [www.ida-virumaa.ee Сайт уезда Ида-Вирумаа]
- [www.kohtlavv.ee Сайт волости Кохтла]
- [www.k-jarve.ee/photo/categories.php?cat_id=4&sessionid=2737542b46823379128b1100605f499f Фотогалерея города]
- [wanderlog.ru/articles/2012-baltic-kohtla/ Статья «Один день в Кохтла-Ярве»]
| ||||||||||
| ||||||||||
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кохтла-Ярве
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
