Коцак, Арсений

Арсений Коцак (русин. Арсеній Коцак, светское имя — Алексей Фёдорович Коцак (русин. Олек­сій Федорович Коцак); 14 марта 1737, село Великий Буковец, Королевство Венгрия (ныне район Стропков Прешовский край, Словакия) — 12 апреля 1800, Мункач, Королевство Венгрия) — грекокатолический священник, иеромонах, педагог, философ, теолог, языковед. Автор старейшей грамматики языка карпатских русинов.

Биография

Первоначальное образование получил дома у сельского дьячка, далее учился в гимназиях Пряшева и Шарошпоток. Окончил в 1767 году теологический факультет Кошицкого университета со степенью доктора теологии. Работал учителем монастырских школ на Закарпатье и Пряшевщине, был игуменом монастырей.

Составил «Грамматику русскую сирѣч правила извѣщателная и наставителная о словосложеніи слова языка славенского или русскаго» (три варианта, 1768-88), опираясь при этом на грамматики Мелетия Смотрицкого, Лаврентия Зизания, латинской грамматики позднего Средневековья Эммануила Альвара и Филиппа Меланхтона, грамматику русского языка Михаила Ломоносова. Учебник состоит из 4 разделов (орфография, просодия, этимология и синтаксис).

Написал иермонах Арсений также исторический труд «Описание обителей Мараморошских древнє бывших» — об истории монастырей Закарпатья.

В 1798 году тяжело заболел и отправился в Мукачевский монастырь, где и скончался 12. апріля 1800 года.

Литература

• Й. О. Дзендзелівський. Коцак Арсеній // Українська мова: Енциклопедія. — К.: Українська енциклопедія, 2000. ISBN 966-7492-07-9
• Дзендзелівський Й. О., Ганудель 3. Граматика Арсенія Коцака. // Науковий збірник Музею української культури у Свиднику, т. 15, ч. 2. Пряшів. 1990.

Ссылки

• [www.test.bazylianie.pl/?option=com_content&view=article&id=332 Ієромонах Арсеній Олексій Коцак]

Отрывок, характеризующий Коцак, Арсений

– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…