Кочеров, Виктор Фомич

Виктор Фомич Кочеров
Дата рождения	20 октября 1924(1924-10-20)
Место рождения	село Богоявленское, Козловский уезд, Тамбовская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти	7 ноября 1996(1996-11-07) (72 года)
Место смерти	Воронеж, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1942—1947
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
Связи	Васечко, Степан Павлович, Онусайтис, Юрий Иосифович, Петраков, Иван Ильич, Моисеев, Александр Петрович, Кожин, Павел Петрович

Виктор Фомич Кочеров (1924—1996) — лейтенант Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Виктор Кочеров родился 20 октября 1924 года в селе Богоявленское (ныне — посёлок Первомайский в Тамбовской области).

Отец - Кочеров Фома Андреевич - репрессирован в 1932 году. Приговорен: тройка при УНКВД по Дальстрою 10 декабря 1937 г., обвинение.: контрреволюционная агитация. Расстрелян 9 января 1938 г. Реабилитирован в январе 1957 г.

Окончил среднюю школу. В августе 1942 года Кочеров был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С сентября того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. Участвовал в боях подо Ржевом, освобождении Белорусской и Литовской ССР. К июлю 1944 года гвардии сержант Виктор Кочеров командовал отделением 2-й стрелковой роты 95-го гвардейского стрелкового полка 31-й гвардейской стрелковой дивизии 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта. Отличился во время форсирования Немана.

В ночь с 12 на 13 июля 1944 года Кочеров, находясь в составе группы капитана Юрия Онусайтиса, под вражеским огнём первым переправился через Неман в районе Алитуса и, уничтожив передовое охранение, захватил вражеские окопы, после чего корректировал огонь советской артиллерии. Группа Онусайтиса, отвлекая огонь на себя, обеспечила успешную переправу всего батальона. В боях за удержание и расширение плацдарма Кочеров получил тяжёлое ранение, но продолжал сражаться. Он, а также Онусайтис и другие члены группы (Иван Петраков, Павел Кожин, Александр Моисеев, Степан Васечко) были представлены к званиям Героев Советского Союза.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «проявленный героизм в борьбе с немецкими захватчиками при форсировании реки Неман» гвардии сержант Виктор Кочеров был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5041.

В 1945 году Кочеров окончил курсы младших лейтенантов. В 1947 году в звании лейтенанта он был уволен в запас. В 1952 году Кочеров окончил Куйбышевский машиностроительный техникум, после чего работал сначала на механическом заводе, а затем в машинно-тракторной станции. В 1969 году он окончил Уральский политехнический институт, после чего проживал и работал в Свердловске. С 1974 года жил и работал в Воронеже. Умер 7 ноября 1996 года, похоронен на Левобережном кладбище Воронежа.

Был также награждён орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, Славы 3-й степени и рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Кузьменко П. Н. Огненный ветер Славы. — 2004.
• Насильников А. Героическая пятёрка // Вестник (газета). — 2004. — 15 апреля.

Отрывок, характеризующий Кочеров, Виктор Фомич

– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.