Кочубей, Василий Васильевич (1883)

Василий Васильевич Кочубей
1913 год
Дата рождения:	31 января 1883(1883-01-31)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	2 октября 1960(1960-10-02) (77 лет)
Место смерти:	Франция
Вероисповедание:	православное
Партия:	Союз 17 октября
Род деятельности:	член IV Государственной Думы от Полтавской губернии
Отец:	Василий Аркадьевич Кочубей
Мать:	Мария Алексеевна Капнист
Супруга:	Анна Игнатьевна Ионова, урождённая Закревская
Дети:	Василий, Ольга

Васи́лий Васи́льевич Кочубе́й (19(31) января 1883, Москва — 2 октября 1960, Франция) — пирятинский уездный предводитель дворянства, член IV Государственной Думы от Полтавской губернии (от общего состава выборщиков). Камер-юнкер Двора Его Императорского Величества (1908). Крупный землевладелец из рода Кочубеев.

Биография

Василий Васильевич родился в семье камергера Василия Аркадьевича Кочубея (1826—1897) и графини Марии Алексеевны Капнист (1848—1925). По линии отца — внук сенатора Аркадия Васильевича Кочубея и Софии Николаевны Вяземской (1798—1834), по линии матери — Алексея Васильевича Капниста и Ульяны Дмитриевны Белуха-Кохановской. Имел двух родных братьев: Петра-младшего и Николая (1885—после 1931), а также трёх сводных (от первого брака отца) — Аркадия (ум. до 1890), Петра-ст. (1851—1879) и Демьяна (1859—до 1890).

Образование получил в Александровском училище в Ялте. Затем прослушал два курса юридического факультета Петербургского университета.

В 1906—1917 годах избирался пирятинским уездным предводителем дворянства, был председателем уездной землеустроительной комиссии и уездного земского собрания, почётным мировым судьёй Гадячского и Пирятинского округов.

18 октября 1912 года избран в IV Государственную думу от общего состава выборщиков Полтавского губернского избирательного собрания, где вошёл в состав фракции «Союза 17 октября», после раскола которой декабре 1913-январе 1914 — в группу беспартийных, позднее — во фракцию в земцев-октябристов. В 1915 году с созданием Прогрессивного блока вошёл в его состав. Участвовал в работе комиссий: по наказу, по народному просвещению, по вероисповедным вопросам, по направлению законодательных предположений. Во время первой и второй сессий выступал докладчиком комиссии по направлению законодательных предположений. Своё депутатское денежное довольствие в годы первой мировой войны Кочубей передавал в Комитет для оказания помощи раненым и пострадавшим во время войны.

В феврале-марте 1917 года был назначен комиссаром Временного комитета Государственной думы по учреждениям бывшего ведомства императрицы Марии Федоровны и императрицы Александры Федоровны. С апреля 1917 член Военной комиссии Временного комитета Государственной думы. В числе 488 депутатов Государственной думы всех четырёх созывов принимал участие в Государственном совещании, которое проводилось в Москве 2(25)—15(28) августа 1917 года.

После октября 1917 года эмигрировал во Францию, где в Париже стал членом Капитула «Астрея», ложи «Астрея», и так называемой Англо-Саксонской ложи.

Скончался 2 октября 1960 года и был похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Брак

С 5 февраля 1917 года был женат на Анне Игнатьевне Закревской (1887—1941), дочери Игнатия Платоновича Закревского и сестре Муры Будберг. В первом браке была замужем за Владимиром Владимировичем Ионовым (1880—1917).

Дети

Супруги имели двоих детей:

• Василий (1917—1943) — был женат на Елене Александровне Лодыженской (1914—2006), позднее вышедшей замуж за Андрея Дмитриевича Шмемана, в браке родился сын Василий (род. 1942).
• Ольга (род. 1918)

Ссылки

• [ru.rodovid.org/wk/Запись:207743 Кочубей, Василий Васильевич (1883)] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [histpol.pl.ua/ru/?option=com_content&view=article&id=3975 Кочубей, Василий Васильевич (1883)] на сайте [histpol.pl.ua/index.php?lang=rus История Полтавы]
• [dlib.rsl.ru/viewer/01003800761#?page=322 Члены Государственной думы : (портреты и биографии) : Четвёртый созыв, 1912—1917 г. / сост. М. М. Боиович]
• [www.tez-rus.net/ViewGood30800.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008]

Отрывок, характеризующий Кочубей, Василий Васильевич (1883)

– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…