Кочуров, Иван Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иоанн Царскосельский

Последняя фотография протоиерея Иоанна Кочурова
Рождение

13 (25) июля 1871(1871-07-25)
село Бигильдино (Сурки) Данковского уезда Рязанской губернии

Смерть

31 октября (13 ноября) 1917(1917-11-13) (46 лет)
Царское Село

Почитается

в православии

Прославлен

1994 (Архиерейский собор Русской православной церкви)

В лике

священномучеников

Главная святыня

Мощи в Екатерининском соборе в Пушкине

День памяти

31 октября по юлианскому календарю

Подвижничество

миссионерство, проповедничество

Ива́н (Иоа́нн) Алекса́ндрович Кочу́ров (Иоа́нн Царскосе́льский; 13 (25) июля 1871, село Бигильдино (Сурки), Данковский уезд, Рязанская губерния — 31 октября (13 ноября) 1917, Царское Село) — священнослужитель Православной Российской Церкви, протоиерей. Почитается как первый по времени новомученик Российский.

Прославлен в лике святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 1994 году.





Биография

Происхождение, семья

Родился 13 (25) июля 1871 года в многодетной семье потомственного священника села Бигильдино (Сурки) Александра Васильевича Кочурова (1836 — после 1897) и Александры Николаевны (род. 1839; дочь священника села Покровское (Одоевщина) Данковского уезда Рязанской епархии Николая Васильевича Перехвальского.

Супруга — Александра Чернышёва, дочь диакона Казанского собора Санкт-Петербурга (венчаны 26 июля (7 августа) 1895 года).

Образование

Окончил Данковское духовное училище. В 1891 году окончил Рязанскую духовную семинарию, после чего поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию.

Ещё в семинарии выделялся как блестящий оратор; во время учёбы в академии участвовал во внебогослужебных чтениях от Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе православной Церкви.

В 1895 году окончил Академию со званием действительного студента (то есть без защиты кандидатской диссертации).

Служение в США

Вместе со своим однокурсником и другом Александром Хотовицким принял предложение поступить на службу в Алеутскую и Аляскинскую епархию. 10 июля 1895 года указом Святейшего Синода назначен настоятелем Владимирского храма в Чикаго (США), где до него служил Алексий Товт, с приписной Трёхсвятительской цековью в городе Стритор.

27 августа архиепископом Алеутским и Аляскинским Николаем (Зиоровым) в Троицком соборе Александро-Невской лавры рукоположён в сан иерея.

11 октября того же года прибыл к месту служения. Церковь, настоятелем которой он являлся, размещалась на первом этаже небольшого частного деревянного дома. За первые 3 года службы в Чикаго присоединил к Православию 86 униатов и католиков. Прихожанами возглавляемого им прихода были малоимущие эмигранты православного вероисповедания: русские выходцы из галицких и угорских славян, арабы, болгары, словаки, обращённые из унии. Поставил вопрос о строительстве каменного храма взамен старой церкви. При посещении Чикаго в мае 1899 года епископ Алеутский Тихон (Беллавин) одобрил выбор участка для строительства.

22 мая 1899 года назначен епископом Алеутским и Аляскинским Тихоном (Беллавиным) председателем правления Русского православного кафолического общества взаимопомощи (ROCMAS), основанного в 1895 году попечением отца Алексия Товта.

В 1901 года получил отпуск для поездки в Россию. Занимался сбором средств для строительства храма в Чикаго, в чём ему помогал тесть священник Василий Чернышёв и брат Николай, служивший в хозяйственном управлении при Святейшем Синоде. Получил поддержку от праведного Иоанна Кронштадтского. Большой взнос из личных средств сделал император Николай II.

Храм был заложен 31 марта 1902 года в Чикаго епископом Тихоном и освящён им же 16 марта 1903 года во имя Святой Троицы.

6 мая 1906 года возведён в сан протоиерея и 10 мая назначен благочинным приходов Нью-Йоркского округа восточных штатов США.

В марте 1907 года был одним из наиболее активных организаторов первого Всеамериканского собора Русской Православной Греко-Кафолической Церкви в Америке в городе Мейфилде.

20 мая уволился от миссионерской службы в США по прошению, чтобы дать своим детям образование в России. К тому времени у протоиерея Иоанна было 5 сыновей и дочь.

Служение в России

В августе 1907 года — ноябре 1916 года — сверхштатный священник Преображенского собора в Нарве, одновременно с июля 1909 года по ноябрь 1916 года — священник церкви Казанской иконы Божией Матери в Силламяэ. Был также законоучителем нарвских мужской и женской гимназий.

В ноябре 1916 года назначен вторым священником в Екатерининском соборе Царского Села.

Мученическая кончина

В конце октября (ст. ст.) 1917 года Царское Село стало местом противостояния большевистской Красной гвардии и казачьих войск, продолжавших поддерживать свергнутого главу Временного правительства А. Ф. Керенского.

30 октября 1917 года во время артиллерийского обстрела Царского Села большевиками, о. Иоанн участвовал в крестном ходе с особыми молитвами о прекращении междоусобной брани, во время которого произнёс проповедь, призывая народ к спокойствию. 31 октября (ст. ст.) 1917 года отряды большевиков вступили в Царское Село, и священники были арестованы. Отец Иоанн пытался протестовать, но получил несколько ударов по лицу, был отведён на царскосельский аэродром и там расстрелян на глазах своего сына-гимназиста.

Американский журналист Джон Рид в своей книге «Десять дней, которые потрясли весь мир» писал:

Я вернулся во дворец Совета в Царское в автомобиле полкового штаба. Здесь всё оставалось, как было: толпы рабочих, солдат и матросов прибывали и уходили, всё кругом было запружено грузовиками, броневиками и пушками, всё ещё звучали в воздухе крики и смех — торжество необычной победы. Сквозь толпу проталкивалось с полдюжины красногвардейцев, среди которых шёл священник. Это был отец Иоанн, говорили они, тот самый, который благословлял казаков, когда они входили в город. Позже мне пришлось услышать, что этот священник был расстрелян

В приложении к своей книге он же писал:

Вечером, когда войска Керенского отступили из Царского Села, несколько священников организовали крестный ход по улицам, причём обращались к гражданам с речами и уговаривали их поддерживать законную власть, то есть Временное правительство. Когда казаки очистили город и на улицах появились первые красногвардейцы, то, по рассказам очевидцев, священники стали возбуждать народ против Советов, произнося соответствующие речи на могиле Распутина, находящейся за императорским дворцом. Один из этих священников, отец Иоанн Кочуров, был арестован и расстрелян раздражёнными красногвардейцами

Есть и другая версия гибели отца Иоанна, озвученная собирателем сведений о пострадавшем духовенстве протопресвитером Михаилом Польским: «8 ноября 1917 года царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров был подвергнут продолжительным избиениям, затем был убит путём волочения по шпалам железнодорожных путей»[1]. Однако она не подтверждается документами и воспоминаниями свидетелей.

По просьбе прихожан, 4 ноября был погребён в усыпальнице под Екатерининским собором (взорван в 1939 году).

Канонизация, обретение мощей

1 ноября 1981 года решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован со включением Собор новомучеников и исповедников Российских без установления отдельного дня памяти[2].

4 декабря 1994 года был канонизирован как священномученик Архиерейским Собором Русской православной церкви[3].

5 февраля 1995 году рядом с местом погребения был установлен поклонный крест (обновлён в 2002 году)

В результате археологических раскопок на месте Екатерининского собора в 2006 году были обнаружены фрагменты человеческих костей, о чём, как об обретении мощей священномученика Иоанна, было объявлено в день празднования памяти святого — 13 ноября 2008 года, — когда останки, до того хранившиеся в алтаре Софийского собора в Пушкине, были вынесены для поклонения[4]. Генетическая экспертиза останков не проводилась.

С 2013 года мощи Иоанна Царскосельского находятся в специально устроенной раке в Екатерининском соборе.

Напишите отзыв о статье "Кочуров, Иван Александрович"

Примечания

  1. Сведения в статье о Красном терроре
  2. [sinod.ruschurchabroad.org/Arh%20Sobor%201981%20spisok%20novomuchenikov.htm Список Новомучеников и Исповедников Российских (утвержден Архиерейским Собором РПЦЗ в 1981 г.)]
  3. [spb-eparh-vedomosti.ru/article.php?id=282 Новосвященномученик Иоанн Кочуров, пресвитер Царскосельский — | Санкт-Петербургские епархиальные ведомости]
  4. [news.aquaviva.ru/news/date/2008-11-21/id/1066/ Интервью с настоятелем Софийского собора протоиереем Геннадием Зверевым]

Ссылки

  • Галкин А. К. [www.pravenc.ru/text/469121.html ИОАНН] // Православная энциклопедия. Том XXIII. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2010. — С. 281-284. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-042-4
  • [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?4_2833 Биография] на сайте «Русское православие»
  • [kuz1.pstbi.ccas.ru/bin/db.exe/no_dbpath/nopanel/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTdScfN4Wvy8isS8cTd4WvyaZfOqifCDbdOqceW0js8vWfeWZs8Kd66Wic8qh66eityDUfe7yV8Kfc5tjMXEiAXQ* КОЧУРОВ Иван Александрович, протоиерей]
  • silort.ee/KochurovIA.htm
  • [www.gazeta.ee/?p=2134 В память новомученика Иоанна Кочурова]
  • [www.silort.ee/live_of_koch.htm Деятельность и служение священномученика протоирея Иоанна Кочуровав Храме Казанской иконы Божией Матери г. Силламяги (Силламяэ)]

Отрывок, характеризующий Кочуров, Иван Александрович

Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.