Кошевая, Инна Георгиевна
Поделись знанием:
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
| Инна Георгиевна Кошевая | |
 | |
| Дата рождения: |
19 декабря 1931 (92 года) |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Днепропетровский педагогический институт |
Инна Георгиевна Кошевая (род. 19 декабря 1931, Днепропетровск) — доктор филологических наук, профессор: специалист в сферах теории языка и типологии.
Содержание
Биография
Родилась в семье инженеров-химиков.
1953 год (Днепропетровск) — окончила Государственный педагогический институт: защитила кандидатскую диссертацию по истории английского языка.
1964 год — представила в Институт языкознания АН СССР и защитила докторскую диссертацию в сфере сравнительной типологии: тема диссертации затрагивала вопросы отражения пространства и времени в языках германской, славянской, тюркской группы и в ряде языков народов Кавказа.
И. Г. Кошевой подготовлено свыше ста аспирантов и соискателей в области разрабатываемой проблематики (Д. В. Драгайцев, Д. А. Шигонов, А. И. Герасименко, А. Г. Сиукаева, А. В. Халаимова, А. С. Шелепова и др.) и создана научная школа в лингвистике по изучению наиболее сложных проблем языкознания.
Является автором более 200 научных работ (монографии, учебные пособия, статьи на русском, английском, чешском языках). Увлекается живописью и поэзией (автор нескольких поэтических сборников).
Научная деятельность
Разработала формулу именной и глагольной лимитации как универсального языкового средства количественного нарастания или убывания качества в границах семантического поля, условно равного единице.
Является автором теории взаимоперехода двух общеязыковых моделей вида, в основе которых лежит принцип неоднозначного представления времени.
И. Г. Кошевой была определена исходная — структурно оформленная единица смысла — семантико-фонетический комплекс (СФК), который, составляя основу всех языковых трансформаций, является нерасторжимым симбиозом согласных и закрепленным в неизменном процессе языковых эволюций.
Предложила концепцию рассмотрения текста по глубинной линии его кодирования авторским ракурсом до поверхностной линии его декодирования сюжетной перспективой в сфере единой для них функциональной смысловой зависимости.
Рассматривала язык как микрокосмос сознания, описав в своих многочисленных исследованиях внутреннюю и внешнюю системы его построения.
Признание
1993 год — назначена председателем ученого совета по защите профильных диссертаций.
2006 год — статья о И. Г. Кошевой включена в Романо-германскую энциклопедию, изданную Институтом языкознания АН РФ.[1]
2007 год — почетный профессиональный работник высшего образования Российской Федерации.
Библиография
I. Труды
- [источник информации: РНБ, генеральный алфавитный каталог книг на русском языке (1725—1998)]
- Типология структуры языка. Сферы видо-врем. значений / — Киев, Изд-во Киевского ун-та, 1972. — 234 с. — 1800 экз.[2]
- Уровни языкового абстрагирования / — Киев, Изд-во Киевского ун-та, 1973. — 210 с. — 1023 экз.[3]
- К проблеме языка и значения в языке: Учебное пособие / — М.: МГПИ, 1976. — 143 с. — 1500 экз.[4]
- Принципы формирования грамматического значения в английском языке (к типологии видо-врем. связей): Учеб. пособие / — М.: МГПИ, 1976. — 133 с. — 1000 экз.[5]
- Проблемы языкознания и теории английского языка: Учебное пособие / — М.: МГПИ, 1976. — 149 с. — 1000 экз.[6]
- Грамматический строй современного английского языка: Метод. пособие / — М.: [Б. и.], 1978. — (Ч. 1 и 2.: 175 с.) — 500 экз.[7]
II. Труды
- (источник информации — электронный каталог РНБ)
- Сравнительная типология английского и русского языков : [Учеб. пособие для ин-тов и фак. иностр. яз.]. — Минск : Вышэйшая школа, 1980. — 270 с. — 5000 экз.
- Реализация грамматических категорий в тексте : Межвуз. сб. науч. тр. / Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина; [Редкол.: И. Г. Кошевая (отв. ред.) и др.]. — М. : МГПИ, 1982. — 164 с. — 1000 экз.
- Теоретическая грамматика английского языка : [Учеб. пособие для пед. ин-тов по спец. № 2103 «Иностр. яз.»]. — М.: Просвещение, 1982. — 336 с. — 24000 экз.
- Теоретическая грамматика английского языка : Теорет. курс авториз. излож. / Моск. экстер. гуманит. ун-т; [Кошевая И. Г.]. — М. : Акад. изд-во МЭГУ, 1994. — 182 с. — (Книга авторизованного изложения). — 1000 экз.
- Стилистика современного английского языка = Stylistics of modern English : Теорет. курс : Кн. акад. авториз. изложения / [Кошевая И. Г., д.филол. н., проф.] ; Моск. экстер. гуманит. ун-т. — М. : МЭГУ, 1999. — 146 с. — 300 экз.
- Фонетика английского языка = English phonetics : Практ. курс : Кн. акад. авториз. излож. / [Кошевая Инна Георгиевна — д.филол.н., проф., иронова Ольга Георгиевна] ; Моск. экстер. гуманит. ун-т. — М. : МЭГУ, 2000. — 158 с. — 300 экз.
- Типология английского и русского языков = A typology of English and Russian : Теорет. курс : Кн. акад. авториз. излож. / [Кошевая Инна Георгиевна — д.филос.н., проф.] ; Моск. экстер. гуманит. ун-т. — М. : МЭГУ, 2000. — 150 с. : — 300 экз.
- Курс сравнительной типологии английского и русского языков : учебное пособие : для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению 031000 и специальности 031001 — «Филология» / И. Г. Кошевая. — Москва : Высшая школа, 2008. — 323 с. — 1500 экз. — ISBN 978-5-06-005449-5.
- Стилистика современного английского языка : учебное пособие для студентов учреждений высшего профессионального образования / И. Г. Кошевая. — Москва : Академия, 2011. — 349 с. — (Высшее профессиональное образование. Педагогическое образование) (Учебное пособие) (Бакалавриат). — 1000 экз. — ISBN 978-5-7695-6807-7.
Публикации в ведущих научных журналах
- Кошевая И. Г.,Лукашенко И. Г. Категория числа. Ceskoslovenska rusistika, I972,2,c.49-53
- Кошевая И. Г. Типологическая фонетика как аспект общечеловеческих культур. РАН, И-т Языкознания, Сб. Человек в зеркале языка., 2005, с. 49-53
- Кошевая И. Г. О количественной и качественной сущности прилагательного. «Мовознавство», 1970, 4, с. 11-15
- Кошевая И. Г. Пунктуация в тексте: (на материале английского языка). Иностранные языки в школе,1984, № 1, с.15-19
Поэзия
- «Скифия — Русь моя — Россия»: [Поэма] / Инна Кошевая. — 6-е изд., доп. — М. : Изд-во МГОУ, 2002. — 274 с. — 1000 экз.
- «Скифия — Русь моя — Россия» / Инна Кошевая. — 2-е изд., доп. — М. : Нар. учитель, 2000. — 262 с. — 1000 экз.
Напишите отзыв о статье "Кошевая, Инна Георгиевна"
Примечания
- ↑ [elibrary.ru/item.asp?id=9548666 «eLIBRARY.RU»]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/46249/43 Кошевая Елена Николаевна — 1987 Писательница (43/63)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/46249/44 Кошевая Елена Николаевна — 1987 Писательница (44/63)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/46249/34 Кошевая Елена Николаевна — 1987 Писательница (34/63)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/46249/35 Кошевая Елена Николаевна — 1987 Писательница (35/63)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/46249/36 Кошевая Елена Николаевна — 1987 Писательница (36/63)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/46249/33 Кошевая Елена Николаевна — 1987 Писательница (33/63)]
Ссылки
- [www.ozon.ru/context/detail/id/5126045/ На сайте «OZON.ru»]
- [www.biblus.ru/Default.aspx?auth=87i2q9 На сайте «Библус»]
- [elibrary.ru/item.asp?id=9548666 На сайте «eLIBRARY.RU»]
Отрывок, характеризующий Кошевая, Инна Георгиевна
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
