Кошен, Огюстен

Огюстен Кошен (фр. Augustin Cochin) (22 декабря 1876 — 8 июля 1916) — французский историк.

Родился в Париже 22 декабря 1876 году в семье политика крайне правого толка Дени Кошена. В 1902 году защитил диссертацию по истории Франции XVII века. В 1903 году начал заниматься сюжетами истории Французской революции. Погиб в сражении на Сомме 8 июля 1916 года. Основные его работы были опубликованы уже после Первой мировой войны в 1921 и 1924 годах в сборниках «Общества мысли и современная демократия. Этюды революционной истории» и «Революция и свободная мысль. Социализация мысли, личности и добра», переизданные в 1979 году под названием «Дух якобинизма» и «Революция и свободомыслие». В 1925 году увидела свет двухтомная монография о выборах в Бретани. Но в тот период его труды остались незамеченными и только в конце 1970-х годах были переизданы историками-«ревизионистами», такими как Ф. Фюре, признававшими в Кошене, в значительной степени, своего предшественника.

Французская революция была, согласно теории Кошена, следствием определённых процессов, происходивших в общественном сознании. О каких-либо экономических предпосылках революции Кошен не упоминал. Только однажды он вскользь заметил, что у революции были и «реальные причины», например неправильный фискальный режим, хотя тут же подчеркнул, что подобные факторы могли играть роль только в 1789 году, но никак не в 1792 или 1793 годах. По мнению Кошена, революция была плодом деятельности «малого народа» — интеллектуальной элиты, «философов», организованных в систему обществ (включая масонские ложи), которые, возникнув в 1750-е годах, замкнулись в мире абстрактно-логических построений, оторвались от органической жизни французского «большого народа», но при этом однако сумели навязать ему свои идеи и ценности. Продолжением этой системы была система революционных клубов, которая фактически и осуществляла власть в эпоху революции от имени народа (современная наука согласна с последним мнением). Из этого Кошен делает вывод о демократии как о власти «малого народа» и о терроре как о неизбежном атрибуте демократии.

Идеи Кошена были впоследствии использованы русским учёным и публицистом академиком Игорем Шафаревичем, который, применив их к истории России XX столетия, во многом отождествил «малый народ» с одним из течений еврейского национализма.

Кошен предвосхитил новейшую историографию в критике традиционных концепций Французской революции. Однако его собственная теория, по мнению критиков, не дает удовлетворительного объяснения событий, поскольку Кошен так и не смог объяснить: как и почему возникла система философских обществ («малый народ»), почему и каким конкретно образом она сумела навязать свою волю и представления «большому народу».

Литература

• Кошен, Огюстен. Малый народ и революция. М.: Айрис-Пресс, 2003
• [vive-liberta.narod.ru/journal/coch_chudinov.pdf Чудинов А. В. Огюстен Кошен и его вклад в историографию Великой Французской революции // Французский ежегодник 1987. М., 1989. С. 220—239] (статья в формате .pdf)

Отрывок, характеризующий Кошен, Огюстен

– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.