Коэффициент Бухгольца

Коэффициент Бухгольца — показатель, помогающий определению мест в турнире в таких играх, как шахматы, шашки, сёги, го, рэндзю, новус и т.д. среди участников, набравших равное количество очков. В отличие от коэффициента Бергера, который применяется в круговых турнирах, коэффициент Бухгольца применяется в турнирах, проводимых по швейцарской системе.

В турнирах часто случается так, что два или несколько участников набирают одинаковое количество очков. В этих случаях применяют коэффициент Бухгольца. Участнику, имеющему больший коэффициент Бухгольца, присуждается более высокое итоговое место в турнире. Коэффициент Бухгольца определённого участника складывается из суммы всех очков соперников, с которыми данный участник играл, независимо от результата встреч между ними. Идея заключается в том, что участнику, игравшему с более сильными соперниками (соперниками, набравшими в сумме больше очков), присуждается более высокое итоговое место. Все несыгранные партии (+/-) условно считаются ничейными.

Если у двух или более участников оказываются равными и количество набранных очков, и коэффициенты Бухгольца, то из коэффициента Бухгольца каждого участника вычитают результат соперника с меньшим количеством очков. Если после такого вычитания коэффициенты Бухгольца (без результата соперника с меньшим количеством очков) остаются равными, то процедура повторяется: вычитается результат следующего слабейшего соперника, и т.д. Иногда такой коэффициент называют усечённым коэффициентом Бухгольца.

В круговых турнирах система распределения мест по коэффициентам Бухгольца неприменима, так как в них каждый играет с каждым, и поэтому участники, набравшие одинаковое количество очков, имеют также равные коэффициенты Бухгольца. В круговых турнирах применяют коэффициенты Бергера.

История

Способ определения мест в соревнованиях среди участников, набравших равное количество очков, по коэффициенту Бухгольца был предложен в 1932 году и был назван по имени его изобретателя — Бруно Бухгольца (Bruno Buchholz), шахматиста из Магдебурга.

Отрывок, характеризующий Коэффициент Бухгольца

Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.