Кирилл (Кравец)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Кирилл и фамилией Кравец.

Епископ Кирилл
Епископ Воронежский и Южно-Российский
c 21 ноября 2009 года
Церковь:	РПЦЗ (Агафангела)
Предшественник:	должность учреждена
Имя при рождении:	Валерий Кравец
Принятие монашества:	20 ноября 2009 года
Епископская хиротония:	21 ноября 2009 года

Епископ Кирилл (в миру Валерий Кравец) — епископ РПЦЗ (Агафангела), епископ Воронежский и Южно-Российский.

Биография

В 1997 году протоиерей Валерий Кравец вместе со своим сыном иереем Романом Кравцом покинул юрисдикцию Московского патриархата и вошёл в состав Одесско-Тамбовской епархии под руководством Лазаря (Журбенко). Возглавил «общину Всех Святых Истинно-Православной Церкви».

С 1998 года одна прихожанка пожертвовала часть дома с участком под храм в Воронеже, который был освящён в честь «Всех Святых В Земле Российской Просиявших», настоятелем которой стал Роман Кравец

В январе 2000 года управление юстиции Воронежской области отказало в регистрации общине Всех Святых Истинно-Православной Церкви. Управление юстиции выдвинуло следующие причины своего отказа: неправильно оформленное заявление, существование в Воронеже другой общины в честь Всех Святых (в юрисдикции Московской патриархии), слово «истинная» в наименовании церкви вызывает «межрелигиозную рознь», недостаточны сведений о существовании Церкви на протяжении хотя бы 15 лет (согласно закону о свободе совести 1997). Председатель Экспертно-консультативного совета при управлении юстиции Воронежской области Аркадий Минаков сказал, что Валерий Кравец на заседаниях совета давал путаную и недостоверную информацию о себе и о своём приходе. К примеру, отец Валерий отказался назвать архиерея, которому подчиняются его общины, хотя в уставе есть пункт о подчинении епископу.

Вместе с иереем Романом Кравцом регулярно посещал место массовых расстрелов 1938—1939 годов около поселка Боровое.

В мае 2007 года в связи с восстановлением общения между РПЦЗ и Московским Патриархатом уходит в раскол, присоединившись к «Временному Высшему Церковному Управлению Русской Православной Церкви Заграницей», созданному епископом Агафангелом (Пашковским)

11 июля 2007 года указом № 001 «Временного Высшего Церковного Управления Русской Православной Церкви Заграницей» назначен администратором образованного тогда же «Центрально-Российского административного округа» в составе Московской, Суздальской, Сибирской и Кубанской епархий, а также стран бывшего СССР кроме Украины, Белоруссии и Молдавии. В тот же день указом № 007 всё того же «ВВЦУ РПЦЗ» включён в состав «ВВЦУ РПЦЗ».

Решением ВВЦУ РПЦЗ от 6-7 декабря 2007 года Главой назначен членом «административно-организационной подкомиссии» готовившегося «V Всезарубежного Собора».

C 18 по 20 ноября 2008 года как делегат от Центрально-Российского административного округа участвовал в соборе на территории фермы Толстовского фонда в штате Нью-Йорк (США), которое его участники назвали «V Всезарубежным Собором РПЦЗ». Агафангел (Пашковский) на нём был избран «Первоиерархом РПЦЗ» с возведением в сан митрополита.

20 мая 2009 года решением «Совместного собрания российских преосвященных, членов Высшего церковного совета и духовенства Центрально-российского административного округа РПЦЗ» Центрально-Росскийский административный округ был упразднён, а сам Валерий Кравец был назначен администратором новоучреждённой Воронежской епархии (в составе Воронежской, Волгоградской и Ростовской областей) с поручением окормления Кубанской епархии и также выдвинут кандидатом во епископа

28 октября 2009 года Архиерейский Синод РПЦЗ(А), прошедший в Бронксе, постановил «по принятии монашества и решении вопроса о раздельном проживании с матушкой, иметь суждение о дате архиерейской хиротонии ранее утверждённого кандидата во епископы, протоиерея Валерия Кравца».

20 ноября 2009 года в храме Архангела Михаила в Одессе митрополитом Агафангелом (Пашковским) был пострижен в мантию с именем Кирилл в честь священномученика митрополита Кирилла Казанского после чего состоялся чин наречения во епископа. В этот же день, в Иоанновском женском монастыре в селе Егоровка Одесской области, епископом Георгием была пострижена в мантию матушка протоиерея Валерия, с именем Михаила, в честь Архистратига Михаила.

21 ноября 2009 года митрополит Агафангел и епископ Болградский и Белгород-Днестровский Георгий (Кравченко) совершили его хиротонию в сан епископа.

Решением Синода РПЦЗ(А) от 27-29 октября 2015 года назначен третьим представителем РПЦЗ(А) в Синоде Болгарской Старостильной Церкви.

В августе 2016 года Павел Силантьев писал про него: «Епископ Кирилл (Кравец), также имеющий в своей епархии лишь 2-3 реально существующих прихода, занимается развитием не слишком успешного пока семейного бизнеса, связанного с перевозкой и перепродажей автомобилей. Из его уст можно услышать трогательные речи о том, что он чуть ли ни умирает с голода, а затем увидеть на „ИнтернетСоборе“ фотоотчет о семейной поездке в Болгарию или Румынию, не исключающей и присутствия бывшей (хотя их „никто не разводил“) супруги, ныне монахини».

Ссылки

• [www.portal-credo.ru/site/?act=authority&id=343 Настоятель прихода Всех Святых в Воронеже (РПЦЗ(Л)) протоиерей Валерий Кравец: «Сторонники Лазаря и священники Зарубежной Церкви конфликтуют, а прихожане у них одни и те же».]
• [www.portal-credo.ru/site/?act=authority&id=1101 Настоятель храма Всех Святых РПЦЗ(А) в Воронеже протоиерей ВАЛЕРИЙ КРАВЕЦ: «Митрополит Кирилл может стать „модерновым“ патриархом и плясать у микрофона вместе с молодежью. Однако его не будут воспринимать серьезно»]

Отрывок, характеризующий Кирилл (Кравец)

В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?