Кравцов, Василий Яковлевич

Василий Яковлевич Кравцов
Род деятельности:	Железнодорожник
Дата рождения:	7 апреля 1911(1911-04-07)
Место рождения:	село Подкуйчанск, Сватовский район,Луганская область
Гражданство:	СССР СССР, Украина Украина
Дата смерти:	28 декабря 2000(2000-12-28) (89 лет)
Место смерти:	город Сватово,Луганская область
Награды и премии:

Василий Яковлевич Кравцов (1911—2000) — железнодорожник, Герой Социалистического Труда (1959).

Биография

Василий Кравцов родился 7 апреля 1911 года в селе Подкуйчанск (ныне — Сватовский район Луганской области Украины). С 1925 года работал на железной дороге в городе Рубежный. С 1928 года работал в Сватово. После окончания школы фабрично-заводского ученичества работал слесарем-ремонтником, затем стал бригадиром автоцеха депо. В марте 1942 года был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в боях Великой Отечественной войны, прошёл боевой путь от Сталинграда до Берлина.

После окончания войны Кравцов был демобилизован. С января 1946 года он работал бригадиром автоматного цеха депо станции Сватово Донецкой железной дороги, а с декабря 1948 года — старшим мастером подъёмного ремонта паровозов. Цех Кравцова многократно становился победителем в соцсоревнованиях.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 августа 1959 года за «выдающиеся успехи, достигнутые в деле развития железнодорожного транспорта» Василий Кравцов был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

С июля 1972 года — на пенсии. Проживал в Сватово. Скончался 28 декабря 2000 года, похоронен на Центральном кладбище Сватово.

Почётный железнодорожник. Был также награждён орденом Отечественной войны 2-й степени и рядом медалей.

В честь Кравцова назван дизель-поезд повышенной комфортности.

Литература

• Королько Л. М. Герої соціалістичної праці Сватівщини. — Сватово, 2011.

Отрывок, характеризующий Кравцов, Василий Яковлевич

– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.