Кравченко, Павел Павлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Павел Павлович Кравченко
Дата рождения

2 марта 1829(1829-03-02)

Дата смерти

22 января 1889(1889-01-22) (59 лет)

Место смерти

Сухум

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

пехота

Звание

генерал-лейтенант

Командовал

15-й Тифлисский грен. полк, 36-я пехотная дивизия

Сражения/войны

Кавказская война, Русско-турецкая война 1877—1878

Награды и премии

Орден Святого Владимира 4-й ст. (1859), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1869), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1874), Орден Святой Анны 1-й ст. (1879), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1884).

Па́вел Па́влович[1] Кра́вченко (18291889) — русский генерал, руководитель обороны Сухума от турецкого десанта в войну 1877—1878 гг.



Биография

Родился 2 марта 1829 г., дворянин Черниговской губернии. По окончании 1-го кадетского корпуса 14 августа 1847 г. был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Волынский полк. В 1852 г. закончил курс обучения в Академии Генерального штаба и в 1853 г. был назначен в отдельный Кавказский корпус. Участвовал во многих делах с горцами, и между прочим, в 1859 г. был при пленении Шамиля и взятии Гуниба, за отличие был награждён орденом св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом. С 1864 г. командовал 15-м Тифлисским гренадерским полком, 26 ноября 1871 г. произведён в генерал-майоры с назначением помощником начальника 19-й пехотной дивизии. В апреле 1872 г. назначен начальником Сухумского отдела, и много потрудился над умиротворением края и над введением в нём русской гражданственности и цивилизации.

В русско-турецкую войну 1877—1878 гг. Кравченко выдержал бомбардировку Сухума турецким флотом и задерживал высадившийся десант, в ряде дел — у Очамчира, Дранды, села Александровского, Аканских высот и Багадского моста на р. Кодоре. За свои нерешительные действия под Сухуми подвергался значительной критике в военно-исторической литературе.

С 1878 г. командовал местными войсками Киевского военного округа. В генерал-лейтенанты произведён 30 августа 1881 г. и тогда же назначен командиром 36-й пехотной дивизии.

Среди прочих наград, имел ордена св. Владимира 3-й степени с мечами (1869 г.), св. Станислава 1-й степени (1874 г.), св. Анны 1-й степени (1879 г.), св. Владимира 2-й степени (1884 г.)

Умер 22 января 1889 г. в Сухуме.

Напишите отзыв о статье "Кравченко, Павел Павлович"

Примечания

  1. В некоторых источниках его отчество ошибочно пишется как Петро́вич.

Источники

Отрывок, характеризующий Кравченко, Павел Павлович

Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…