Кравчук, Александр
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
| Александр Кравчук |
Александр Кравчук (Aleksander Krawczuk; р. 7 июня 1922, Краков) — польский историк, писатель, государственный деятель.
Биография
Во время Второй мировой войны был солдатом Армии крайовой. В 1949 окончил философско-исторический факультет Ягеллонского университета в Кракове. Работал в этом же университете, специализировался по истории античности. С 1985 — профессор. Опубликовал много научных и научно-популярных работ по древней истории, а также романы на исторические темы и эссе.
В 1986—1989 был министром культуры Польши в правительствах Збигнева Месснера и Мечислава Раковского. С 1991 по 1997 — депутат Сейма от Союза демократических левых сил.
11 ноября 1997 был награждён Большим крестом Ордена Возрождения Польши.
Труды
- Kolonizacja sullańska, Ossolineum, Wrocław 1960
- Gajusz Juliusz Cezar, Ossolineum, Wrocław 1962
- Cesarz August, Ossolineum, Wrocław 1964
- Император Август : Роман. М. : Радуга, 1994. 284, [1] с. (Исторический роман). ISBN 5-05-004225-9.
- Neron, Czytelnik, Warszawa 1965
- Нерон : Исторический роман. М. : Радуга, 1989. 294, [1] с. ISBN 5-05-002370-X.
- Herod, król Judei, Wiedza Powszechna, Warszawa 1965
- Perykles i Aspazja, Ossolineum, Wrocław 1967
- Перикл и Аспазия. М. : Наука, 1991. 271 с. ISBN 5-02-010002-1.
- Siedmiu przeciw Tebom, PIW, Warszawa 1968
- Sprawa Alkibiadesa, Czytelnik, Warszawa 1968
- Kleopatra, Ossolineum, Wrocław 1969
- Закат Птолемеев. М. : Наука, 1973. 215 с. (По следам исчезнувших культур Востока).
- Wojna Trojańska: Mit i historia, Wiedza Powszechna, Warszawa 1969
- Троянская война : Миф и история. М. : Наука, 1991. 223 с. (По следам исчезнувших культур Востока). ISBN 5-02-016589-1.
- Konstantyn Wielki, Wiedza Powszechna, Warszawa 1970
- Pan i jego filozof. Rzecz o Platonie, PIW, Warszawa 1970
- Ród Konstantyna, Wiedza Powszechna, Warszawa 1972
- Sennik Artemidora, Ossolineum, Wrocław 1972
- Tytus i Berenika, Czytelnik, Warszawa 1972
- Julian Apostata, Wiedza Powszechna, Warszawa 1974
- Rzym i Jerozolima, Czytelnik, Warszawa 1974
- Mity, mędrcy, polityka, PIW, Warszawa 1975
- Maraton, Wiedza Powszechna, Warszawa 1976
- Ostatnia Olimpiada, Ossolineum, Wrocław 1976
- Upadek Rzymu. Księga wojen, Ossolineum, Wrocław 1978
- Starożytność odległa i bliska, «Pax», Warszawa 1980
- Mitologia starożytnej Italii, Wydawnictwa Artystyczne i Filmowe, Warszawa 1982
- Ród Argeadów, Wyd. Literackie, Kraków 1982
- Stąd do starożytności, Wydawnictwa Radia i Telewizji, Warszawa 1985
- Poczet Cesarzy Rzymskich, Iskry, Warszawa 1986
- Галерея римских императоров. Принципат. Москва : Астрель ; Екатеринбург : У-Фактория, 2010. 511 с. (Историческая библиотека). ISBN 978-5-9757-0496-2. ISBN 978-5-271-26532-7.
- Галерея римских императоров. Доминат. Москва : Астрель ; Екатеринбург : У-Фактория, 2011. 444, [2] с. (Историческая библиотека). ISBN 978-5-9757-0536-5. ISBN 978-5-271-34252-3.
- Opowieści o zmarłych. Cmentarz Rakowicki, KAW, Kraków 1987
- Groby Cheronei, Wyd. Poznańskie, Poznań 1988
- Alfabet Krawczuka Mitologiczny, «Cracovia», Kraków 1991
- Rzymianki, Polczek, Kraków 1992
- Poczet cesarzy bizantyjskich, Iskry, Warszawa 1992
- Галерея византийских императоров. Екатеринбург : У-Фактория ; Москва : Астрель, 2011. 414, [1] с. (Историческая библиотека). ISBN 978-5-9757-0537-2. ISBN 978-5-271-35364-2.
- Kronika starożytnego Rzymu, Iskry, Warszawa 1994
- Kronika Rzymu i Cesarstwa Rzymskiego, Iskry, Warszawa 1997
- Poczet cesarzowych Rzymu, Iskry, Warszawa 1998
- Галерея римских императриц. Екатеринбург : У-Фактория ; Москва : Астрель, 2010. 318 с. (Историческая библиотека). ISBN 978-5-9757-0528-0. ISBN 978-5-271-29074-9.
- Rzym, Kościół, cesarze, Iskry, Warszawa 2000
- Polska za Nerona, Iskry, Warszawa 2002
- Spotkania z Petroniuszem, Iskry, Warszawa 2005
Напишите отзыв о статье "Кравчук, Александр"
Отрывок, характеризующий Кравчук, Александр
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
