Краев, Владимир Степанович

Владимир Степанович Краев
Дата рождения	26 ноября 1937(1937-11-26)
Место рождения	СССР СССР, Ленинград
Дата смерти	3 марта 2011(2011-03-03) (73 года)
Место смерти	Россия Россия, Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	Воздушно-десантные войска , СВ
Годы службы	1955—1991
Звание
Командовал	7-й гв.вдд, 36 ОА
Награды и премии

Владимир Степанович Краев (26 ноября 1937, Ленинград — 3 марта 2011, Санкт-Петербург) — советский военачальник, генерал-лейтенант.

Родился в семье слушателя Военно-политической академии им. Толмачёва (впоследствии — Военно-политическая академия им. Ленина). По окончании академии отец был назначен комиссаром кавалерийской дивизии на Дальнем Востоке. В конце 1938 г. он был арестован, осуждён как «враг народа» и провёл в лагерях почти 17 лет, выйдя на свободу в марте 1955 г.

В этом же году Владимир окончил среднюю школу с серебряной медалью в городе Спасск-Дальний. По совету отца он подал заявление в Благовещенское военное училище. Сначала его не приняли как сына «врага народа», но в марте 1955 года после реабилитации отца (которому восстановили членство в КПСС и воинское звание подполковник) его заявление было принято.

В 1958 г. окончил училище с отличием и был назначен командиром взвода 300-го гвардейского парашютно-десантного полка (г. Свободный), в 1959 г. стал командиром взвода полковой школы, а в конце этого года был переведён в Дальневосточное общевойсковое училище (ДВОКУ).

В 1962 г. поступил в Военную академию им. М. В. Фрунзе, которую окончил с золотой медалью в 1965 г.

С 1965 г. — командир батальона 226-го учебного парашютно-десантного полка (дер. Черёха) 44-й учебной воздушно-десантной дивизии, с декабря 1966 г. — первый заместитель командира 226-го учебного парашютно-десантного полка. С июня 1967 г. — первый заместитель командира 317-го гвардейского парашютно-десантного полка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (г. Витебск).

В 1968 году в звании капитана стал командиром 226-го учебного парашютно-десантного полка, досрочно получил звание майора. С 1970 г. — командир 108-го гвардейского парашютно-десантного полка 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии (г. Каунас) (с 1972 г. — бронедесантный полк). В 1972 г. был назначен первым заместителем командира 76-й воздушно-десантной дивизии (г. Псков).

В 1975 г., после двух лет учёбы в Военной академии Генерального штаба, был назначен командиром 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. При нём здесь был построен аэродром для приема военно-транспортных самолетов Ил-76 в Казлу-Руде, создан специальный учебно-боевой комплекс для подготовки десантников, построены защищённые и заглублённые пункты управления, дивизия была переведена на новую систему боевой подготовки, позволяющую сократить время готовности к боевому применению в 2-3 раза.

1978—1980 гг. — первый заместитель — член Военного совета 1-й гвардейской общевойсковой армии (г. Чернигов) Киевского военного округа.

1980—1985 гг. — командующий — председатель Военного совета 36-й отдельной армии (г. Борзя, Забайкалье), с 1985 г. — первый заместитель начальника Управления боевой подготовки Главного командования войск Южного направления (г. Баку), с 1987 г. — первый заместитель начальника штаба войск Южного направления.

С 29 февраля по апрель 1988 г. — военный комендант города Сумгаита (Азербайджанская ССР) с полномочиями единоначального административного управления, отвечал за восстановление и поддержание порядка в городе после Сумгаитского погрома.

1988—1991 гг. — первый заместитель начальника штаба войск Западного направления (г. Легница, Польша). В 1990 г. был избран делегатом XXVIII съезда КПСС.

В августе 1991 г. после поражения ГКЧП ушёл в запас, занялся фермерством в Велижском районе Смоленской области.

17.12.1991 г. — 02.07.1992 г.— глава администрации Велижского района Смоленской области.

Июль 1992 г. — июнь 1993 г. — директор Департамента сельского хозяйства Смоленской области.

С июня 1993 по октябрь 1998 гг. — фермер, поставлял картофель и овощи на атомный подводный крейсер «Смоленск» и в военно-морской госпиталь Северного Флота.

С ноября 1998 преподавал историю военного искусства в Смоленском военном университете войсковой ПВО ВС РФ. Публиковался в смоленских СМИ, столичных журналах «Новое время», «Огонёк», газетах «Аргументы и факты», «Комсомольская правда» и других.

Постоянно проживал в селе Гусино Краснинского района Смоленской области. Жена Лилия Павловна — врач. Дочь, двое сыновей-офицеров (выпускники РВВДКУ).

Награждён орденами Красной Звезды, «За службу Родине» III степени, 21 медалями (в том числе 7 — других государств).

Лауреат Государственной премии СССР в области науки и техники (1978). Этой награды он удостоен в числе группы офицеров и генералов ВДВ за разработку и создание учебно-боевого комплекса по подготовке десантников.

Похоронен 6 марта 2011 г. в Санкт-Петербурге на Ковалёвском кладбище.

Источники

• Маргелов А. В., Маргелов В. В. [books.google.ru/books?id=DrZI2Vp7sukC Десантник № 1 генерал армии Маргелов]. — М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2003. — 640 с. — ISBN 5-94849-087-4.
• Р.Лунев. Комполка Краев // Комсомольская правда. 1970. 20 февраля;
• В. И. Петров. Комдив Краев// Военный вестник. 1978. — № 4;
• Генерал-фермер// Сельская жизнь. 1991. 15 ноября;
• А.Березнев. Владимир Краев: «Не давайте нищему — убавится»// Смоленские Новости. 2000. 6 октября;
• О.Чулкова. Генерал Краев// АиФ. 2000. 15 ноября.

Отрывок, характеризующий Краев, Владимир Степанович

– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.