Крайслер-билдинг
| Небоскрёб Нью-Йорка | |
| Крайслер-билдинг англ. Chrysler Building | |
 | |
| 40°45′06″ с. ш. 73°58′31″ з. д. / 40.75167° с. ш. 73.97528° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.75167&mlon=-73.97528&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°45′06″ с. ш. 73°58′31″ з. д. / 40.75167° с. ш. 73.97528° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.75167&mlon=-73.97528&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Период строительства | 1928—1930 |
| Входит в NRHP с | 1976 |
| Статус NHL с | 8 декабря 1976 |
| Стиль | ар-деко |
| Материалы | каменная кладка, сталь, бетон, мрамор |
| Высота | 320 м |
| Высота по крыше | 282 м |
| Высота верхнего этажа | 274 м |
| Площадь помещений | 111 000 м² |
| Количество лифтов | 32 |
| Этажность | 77 |
| Финансовые характеристики | |
| Архитектор | Шаблон:Вэн Ален |
| Собственник | Abu Dhabi Investment Council (90%) Tishman Speyer (10%) |
| Расположение | |
| Адрес | Манхэттен, Лексингтон-авеню, 405 |
| Метро | Grand Central – 42nd St |
| Emporis | [emporis.com/en/wm/bu/?id=114867 114867] |
| SkyscraperPage | [skyscraperpage.com/cities/?buildingID=83 83] |
| Сайт | [tishmanspeyer.com/properties/chrysler-center speyer.com/properties/chrysler-center] |
Кра́йслер-би́лдинг (англ. Chrysler Building) — небоскрёб корпорации Chrysler, построенный в 1930 году, один из символов Нью-Йорка. Здание высотой 320 м (1 046 футов) расположено в восточной части Манхэттена на пересечении 42-й улицы и Лексингтон-авеню. В течение 11 месяцев в 1930—1931 годах здание являлось высочайшим в мире.
Первоначально принадлежавшее корпорации «Крайслер», в настоящее время оно находится в совместной собственности «Abu Dhabi Investment Council» (90 %) и «Tishman Speyer Properties» (10 %).
История здания
Бывший сенатор Уильям Х. Рейнольдс заказал проект этого здания архитектору Уильяму ван Элену (англ. William van Alen). Готовый проект был впоследствии продан Уолтеру П. Крайслеру под штаб-квартиру его компании.
К этому времени здание начинало подниматься к небесам: нью-йоркских строителей подстёгивало желание построить самый высокий небоскрёб в мире. Оно строилось со скоростью четыре этажа в неделю. Перед самым завершением здание сравнялось высотой с небоскрёбом архитектора Х. Крэга Северанса по адресу Уолл-стрит, 40 (англ. 40 Wall Street), также известным как «Трамп-билдинг». Раньше Северанс и ван Элен были партнёрами, но пути их разошлись, и они стали яростными врагами. Северанс знал, какой должна быть высота здания его конкурента, и поэтому добавил к своему небоскрёбу ещё два фута, передав, таким образом, ему титул самого высокого здания в мире.
Не желая быть обойдённым, ван Элен (не афишируя этого) получил разрешение от города увенчать здание тридцативосьмиметровым шпилем. Шпиль из нержавеющей стали марки Nirosta, собранный внутри здания из отдельных элементов, был установлен на вершине здания в ноябре 1929 года, превратив небоскрёб «Крайслер» не только в самое высокое здание в мире, но и в самую высокую конструкцию. Однако этим титулом ван Элен и Крайслер наслаждались меньше года, потом он перешёл к Эмпайр-стейт-билдинг. Радость ван Элена была отравлена отказом «Крайслера» оплатить его гонорар.
Небоскрёб «Крайслер» был открыт для публики 27 мая 1930 года.
Описание здания
Он является примером ар-деко в архитектуре. Своеобразная орнаментация башни повторяет мотивы дизайна колпаков на дисках колёс автомобилей марки «Крайслер» того времени. Возможно, это лучший образец периода ар-деко в архитектуре Нью-Йорка, самого красивого периода в развитии города.
Необыкновенно элегантен холл, а на вершине здания находилась обзорная площадка, заменённая через несколько лет рестораном. Но все эти предприятия перестали окупаться, когда началась Великая депрессия, и бывшая площадка обозрения была превращена в частный «Облачный клуб», откуда можно было увидеть весь Нью-Йорк. Самые верхние уровни здания узкие с низкими потолками, их создавали преимущественно для обозрения снаружи и использовали для радиооборудования и других механических и электрических аппаратов.
В своё время здание подвергалось критике за «легкомысленный» дизайн, отошедший от прямого и функционального модернизма. К примеру, наверху есть громадные серебристые статуи в виде орлов. Но в целом публика принимала здание с восхищением и увлечением и даже давало прозвища, одним из которых было «Красавица Манхэттена». Со временем небоскрёб «Крайслер» был признан многими[кем?] как наивысшее архитектурное выражение эпохи 1920-х годов.
В 2005 году по результатам опроса нью-йоркским Музеем небоскрёбов сотни архитекторов, строителей, критиков, историков и учёных здание «Крайслер» заняло первое место[1]. В 2007 году небоскрёб был признан Американским институтом архитекторов девятым в рейтинге "Любимая архитектура Америки"[2]. В 2007 году комиссия по архитектуре Нью-Йорка определила небоскрёб «Крайслер» «Самым красивым небоскрёбом Манхэттена». Он вошёл в десятку красивых небоскрёбов Нью-Йорка, заняв первое место.
См. также
Напишите отзыв о статье "Крайслер-билдинг"
Примечания
- ↑ Dunlap, David W.. [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9801E2DD1731F932A3575AC0A9639C8B63 In a City of Skyscrapers, Which Is the Mightiest of the High? Experts Say It's No Contest] (September 1, 2005). Проверено 8 апреля 2008.
- ↑ [favoritearchitecture.org/afa150.php "FavoriteArchitecture.org"]. FavoriteArchitecture.org. Проверено 27 сентября 2010.
Ссылки
- [www.cbsforum.com/cgi-bin/articles/partners/cbs/search.cgi?template=display&dbname=cbsarticles&key2=chrysler&action=searchdbdisplay The story of Chrysler Building] — by [www.cbsforum.com/ CBS Forum]
- [www.salon.com/ent/masterpiece/2002/02/25/chrysler/ Salon.com article (02/2002)]
- [www.nyc-architecture.com/MID/MID021.htm New York Architecture Images-the Chrysler Building]
Отрывок, характеризующий Крайслер-билдинг
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.
– Да, ежели так поставить вопрос, то это другое дело, сказал князь Андрей. – Я строю дом, развожу сад, а ты больницы. И то, и другое может служить препровождением времени. А что справедливо, что добро – предоставь судить тому, кто всё знает, а не нам. Ну ты хочешь спорить, – прибавил он, – ну давай. – Они вышли из за стола и сели на крыльцо, заменявшее балкон.
– Ну давай спорить, – сказал князь Андрей. – Ты говоришь школы, – продолжал он, загибая палец, – поучения и так далее, то есть ты хочешь вывести его, – сказал он, указывая на мужика, снявшего шапку и проходившего мимо их, – из его животного состояния и дать ему нравственных потребностей, а мне кажется, что единственно возможное счастье – есть счастье животное, а ты его то хочешь лишить его. Я завидую ему, а ты хочешь его сделать мною, но не дав ему моих средств. Другое ты говоришь: облегчить его работу. А по моему, труд физический для него есть такая же необходимость, такое же условие его существования, как для меня и для тебя труд умственный. Ты не можешь не думать. Я ложусь спать в 3 м часу, мне приходят мысли, и я не могу заснуть, ворочаюсь, не сплю до утра оттого, что я думаю и не могу не думать, как он не может не пахать, не косить; иначе он пойдет в кабак, или сделается болен. Как я не перенесу его страшного физического труда, а умру через неделю, так он не перенесет моей физической праздности, он растолстеет и умрет. Третье, – что бишь еще ты сказал? – Князь Андрей загнул третий палец.
– Ах, да, больницы, лекарства. У него удар, он умирает, а ты пустил ему кровь, вылечил. Он калекой будет ходить 10 ть лет, всем в тягость. Гораздо покойнее и проще ему умереть. Другие родятся, и так их много. Ежели бы ты жалел, что у тебя лишний работник пропал – как я смотрю на него, а то ты из любви же к нему его хочешь лечить. А ему этого не нужно. Да и потом,что за воображенье, что медицина кого нибудь и когда нибудь вылечивала! Убивать так! – сказал он, злобно нахмурившись и отвернувшись от Пьера. Князь Андрей высказывал свои мысли так ясно и отчетливо, что видно было, он не раз думал об этом, и он говорил охотно и быстро, как человек, долго не говоривший. Взгляд его оживлялся тем больше, чем безнадежнее были его суждения.
