Крайс, Вильгельм

Вильгельм Крайс
Основные сведения
Работы и достижения
Награды

Вильгельм Крайс (нем. Wilhelm Kreis; 17 марта 1873, Эльтвилле-на-Рейне — 13 августа 1955, Бад-Хоннеф) — немецкий архитектор.

Биография

Вильгельм Крайс является одним из крупнейших немецких архитекторов первой половины ХХ столетия. Родился в области Рейнгау, в семье землемера, шестой ребёнок из девяти детей. Архитектуру изучал в Мюнхене (в 1892—1894 годах), Карлсруэ, Берлине. Диплом получил в Брауншвейге, где также познакомился со своей будущей женой. Ещё будучи студентом, Вильгельм Крайс получил первую премию на конкурсе по памятнику Битве народов в Лейпциге (контракт, тем не менее, был заключён с более «зрелым» архитектором, Бруно Шмицем). С 1898 года Крайс работает ассистентом архитектора Пауля Валлота при Академии искусств в Дрездене и помогает ему при строительстве здания саксонского ландтага. В 1899 году проекты В. Крайса получили три первых приза на конкурсе проектов башен Бисмарка. В последующие годы на территории Германской империи был создано 58 башен Бисмарка по проектам В. Крайса.

В 1902—1909 годах архитектор живёт и работает в Дрездене. С 1902 он — профессор местной школы прикладного искусства. Его первый архитектурный проект в столице Саксонии — мост Фридриха-Августа. Перед Первой мировой войной Крайс строит также большие супермаркеты в Кёльне и Вуппертале. В свои дрезденские годы архитектор был дружен с писателем Карлом Маем и с иллюстратором романов Мая, художником Сашей Шнейдером.

С июня 1908 года Крайс назначается директором школы прикладного искусства в Дюссельдорфе. В эти годы много строит в Рурской области, в Вестфалии, в Рейнской области (в Дюссельдорфе, Эссене, Херне); сближается со скульптором и архитектором Арно Брекером, с которым затем дружил и работал до конца жизни.

В 1926 году Крайс переходит на работу в Дрезден директором Академии искусств. Архитектор отвергает модные в 20-е годы ХХ века авангардизм и модернизм в искусстве и остаётся приверженцем старых форм, монументализма и национального характера в архитектуре. С 1929 года — почётный доктор архитектуры в Высшей технической школе Дрездена. В конце 20-х к его важнейшим работам следует отнести Дом Вильгельма Маркса в Дюссельдорфе (1922-24) и здание Немецкого музея гигиены в Дрездене (1927-30). В июле 1926 года В. Крайс избирается президентом Союза немецких архитекторов и занимает этот пост вплоть до прихода в начале 1933 года в Германии к власти нацистов.

Во времена правления национал-социалистов В. Крайс сперва был отстранён от важных проектов как из-за родственных связей его жены с опальной писательницей Рикардой Хух, так и из-за многочисленных прежних контактов с еврейскими торговыми домами, для которых Крайс много строил. Однако вскоре В. Крайс начинает свою новую карьеру. В 1935—1938 годы он создаёт рад зданий в Дрездене, руководит проектом по перестройке Дрезденской оперы (1938), затем работает под руководством «главного архитектора рейха» Альберта Шпеера. С 1938 года Крайс — имперский сенатор по культуре. В 1938—1941 годах — ректор Архитектурного отделения Государственной высшей школы Дрездена. С 1943 года — председатель Имперской палаты изобразительного искусства. В августе 1944 года был включён А. Гитлером, наряду с другими 12 выдающимися деятелями искусства, в список освобождённых от любых видов воинской службы.

После войны В. Крайс живёт с семьёй в Бад-Хоннефе (с 1949 года). Продолжает работать, строит здание Центрального земельного банка в Дортмунде, а также жилые дома, отели и другие сооружения.

В. Крайс — командор ордена «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия».

Литература

• Ulrich Coenen: Bühlerhöhe. Das Schloss im Schwarzwald von Wilhelm Kreis. Verlag Swen Panten, Baden-Baden 2004, ISBN 3-928813-13-7
• Winfried Nerdinger, Ekkehard Mai (Hrsg.): Wilhelm Kreis. Architekt zwischen Kaiserreich und Demokratie. Klinckhardt & Biermann, München 1994, ISBN 3-7814-0349-1

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Вильгельм Крайс

Отрывок, характеризующий Крайс, Вильгельм

Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.