Крайхгау

Крайхгау (нем. Kraichgau) — историко-географический регион в юго-западной Германии, на территории земли Баден-Вюртемберг.

География

Регион Крайхгау — это холмистая местность на северо-западе Баден-Вюртемберга. На север от неё находится регион Оденвальд, южнее — покрытые лесами горы Шварцвальда, на западе — Верхнерейнская равнина. Площадь региона составляет около 1.630 км². В северной его части через Крайхгау протекает река Неккар, в южной — река Энц. На территории исторического Крайхгау находятся нынешние округа Карлсруэ, Хейльбронн, Энц, Рейн-Неккар и Неккар-Оденвальд. Крупнейшие город Крайхгау — Зинсхайм, Эппинген, Бад-Раппенау, Бреттен и Брухзаль. Наиболее значительные реки региона — Крайхбах, впадающий в Рейн, и Эльзенц, впадающий в Неккар.

История

На территории Крайхгау человек расселился ещё в эпоху палеолита. Здесь были в 1907 году найдены останки Homo heidelbergensis, жившего более полумиллиона лет назад. К эпохам неолита и бронзового века она была уже густо заселена, как показывают многочисленные археологические находки. Около 400 года до н. э. здесь проживало кельтское племя гельветов. В I веке до н. э. Крайхгау переходит во власть римлян. Начиная сo 2-й половины III века сюда начинают просачиваться германские племена (алеманны, затем франки). В конце V века Крайхгау входит в состав Франкского королевства.

Крайхгау впервые письменно упоминается как Craichgoia в VIII веке в Лоршских анналах и обозначается как франкское графство. Франкские графы Крайхгау владели этой территорией вплоть до конца Х века. В Средневековье Крайхгау имел особо высокую плотность проживавших здесь дворянских фамилий (до 109 родов). Себастьян Мюнстер называл Крайхгау в 1550 году «Страной благородных людей». Наиболее влиятельными среди них были семейство фон Равенсбург и графы фон Эберштейн. В XVI столетии многие местные дворянские семейства вступают в Швабский рыцарский округ (Schwäbischer Ritterkreis) в составе рыцарского кантона Крайхгау. Кантон имел своим центром Бад-Вимпфен, а с 1619 года — Хейльбронн. Кантон обладал правами самоуправления вплоть до 1803 года, когда он был, согласно императорскому указу, распущен, а территория его вошла в состав Бадена. Во время Реформации население региона Крайхгау в своей большей части приняло лютеранство.

Экономика

Основой экономики региона является сельское хозяйство. Благодаря своим плодородным лёссовым почвам Крайхгау является превосходным районом для земледелия. Здесь выращиваются зерновые, картофель, овощные культуры, виноград, сахарная свёкла, а с XIX столетия — и табак.

Литература

Zur literarischen Rezeption des Kraichgaus siehe auch: Kraichgau-Bibliothek Gochsheim

• Thomas Adam: Kleine Geschichte des Kraichgaus (Regionalgeschichte — fundiert und kompakt), G. Braun Buchverlag, Karlsruhe 2010, ISBN 978-3-7650-8553-6
• Ludwig H. Hildebrandt (Hrsg.): Archäologie und Wüstungsforschung im Kraichgau (hrsg. vom Heimatverein Kraichgau e. V., Sonderveröffentlichung Nr. 18). verlag regionalkultur, Ubstadt-Weiher 1997. ISBN 978-3-929366-34-1
• Wolfgang Martin: Umfang und Wesen des «Kraichgaus» im hohen Mittelalter. In: Brettener Jahrbuch für Kultur und Geschichte 1964/65, Bretten 1964, S. 19-27
• Ludwig Vögely: Das Leben im Kraichgau in vergangener Zeit. Verlag Regionalkultur, Ubstadt-Weiher 1997, ISBN 3-929366-56-8

Отрывок, характеризующий Крайхгау

Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.