Краковецкий, Аркадий Антонович

Аркадий Антонович Краковецкий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">А. А. Краковецкий в форме поручика. Всероссийский Съезд офицерских революционных организаций, декабрь 1906.</td></tr>
Полномочный представитель СССР в Республике Албания
январь — 18 декабря 1924
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Михаил Вениаминович Кобецкий
Рождение:	28 августа 1884(1884-08-28) Харьков, Российская империя Российская империя
Смерть:	2 декабря 1937(1937-12-02) (53 года) Москва, СССР
Образование:	Михайловское артиллерийское училище

Аркадий Антонович Краковецкий (1884—1937) — эсер, деятель советских спецслужб.

Биография

Окончил кадетский корпус, Михайловское артиллерийское училище. Подпоручик армии Российской империи, член партии эсеров с 1905 года. Активный участник революции 1905 года. Член тайной офицерской революционной организации. Участвовал в подпольной революционной работе.

В декабре 1907 года арестован, находился под следствием в Варшавской цитатели, в 1909 приговорён к восьми годам каторжных работ. В 1909 году отбывал наказание в Ломже, в 1910—1911 гг. — в Тобольском централе, в 1912—1916 гг. — в Александровском централе. В 1916—1917 гг. находился в ссылке в Иркутске.

В 1917 году амнистирован Временным правительством и «для сравнения со сверстниками» произведён в подполковники; командовал войсками Иркутского военного округа. Был избран депутатом Всероссийского учредительного собрания от Румынского фронта по эсеровскому списку.

С января 1918 года занимал пост военного министра Временного правительства автономной Сибири. Сложил свои полномочия в июле 1918 г. 12 декабря 1918 года зачислен в резерв чинов при штабе 4-го Восточно-Сибирского корпуса с принятием на учёт при управлении коменданта города Иркутска.

В ноябре 1919 года  вместе с Гайдой — один из руководителей антиколчаковского восстания во Владивостоке.

С 1922 года работал в системе Наркоминдела РСФСР. Был полпредом в Албании, затем консулом в Мукдене. В 1922 году выступал на процессе эсеров свидетелем обвинения. Член РКП(б) с 1922 года.

С 1928 года официально работал в ОГПУ, был сотрудником экономического управления, возглавлял особое бюро при секретариате управления, занимавшегося изготовлением поддельных документов.

После увольнения из ОГПУ работал помощником начальника 2-го отдела Комитета резервов при СТО СССР. Проживал в Москве по адресу: ул. Кузнецкий Мост, д. 21, кв. 6. Арестован 7 мая 1937 года. Приговорен ВКВС СССР 2 декабря 1937 года по обвинению в шпионаже и участии в террористической диверсионной организации к высшей мере наказания. Расстрелян.

Реабилитирован в июне 1957 г. ВКВС СССР

Ссылки

• [www.likebook.ru/books/view/100318/?page=1 Советско-албанские отношения]

Отрывок, характеризующий Краковецкий, Аркадий Антонович

– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.