Краковский луг

Памятник культуры Малопольского воеводства: регистрационный номер А-1114 от 7 апреля 2002 года.

Памятник
Краковский луг Błonia krakowskie
Вид луга на запад
Страна	Польша
Город	Краков

Краковский луг (польск. Błonia krakowskie) — луг, бывшее муниципальное пастбище, расположенное рядом с историческим центром города Кракова, Польша. Современный Краковский луг ограничен улицами Фердинанда Фоша, Пястовской и аллеей 3 мая. Площадь луга составляет 48 гектаров. Внесён в реестр памятников Малопольского воеводства.

История

История луга восходит к 1162 году, когда крестоносец польский шляхтич Якса из Мехова подарил женскому монастырю норбертанок земельный участок между краковскими предместьями Звежинцем и Лобзувом. В 1254 году епископ Ян Прандота встречал на этих лугах посольство из Ассизи, которое сообщило о канонизации святого Станислава. В 1366 году монахини обменяли этот земельный участок на участок в Кракове.

До XIX века луг не использовался городскими властями. Каждую весну луг заливала река Рудава и паводковые воды, превращая его в болотистую местность. В 1809 году на лугу проводились военные парады наполеоновских войск. В 1834 году городские власти разрешили на лугу выпас скота. До 1885 года здесь пасся скот женского монастыря и жителей близлежащих краковских предместий.

В 1849 году российский император Николай I принимал парад войск перед отправлением их на подавление восстания в Венгрии.

В конце XIX века на луге были заложены дренажные водопропускные трубы. В 1908 году на лугу была создана зона для прогулок горожан. В первое десятилетие XX века на лугу проводились спортивные мероприятия. 16 июля 1910 года на лугу был открыт первый городской стадион, вмещавший до 20 тысяч зрителей. В 1911 году на этом стадионе по инициативе Мечислава Кузновича проводил спортивные игры «Спортивный парк Ювения».

В 1933 году Юзеф Пилсудский принимал на лугу парад в честь победы Яна Собеского в сражении под Веной.

Во время Второй мировой войны германские оккупационные власти планировали построить на лугу правительственные здания, которые вместе с австро-венгерским фортификационным сооружением «Форт 2 Костюшко» входили бы в единый архитектурный комплекс. Расположенный поблизости курган Костюшко планировали разрушить.

Во время пастырских визитов Римского папы Иоанна Павла II в 1979, 1983, 1997 и 2002 годах и Римского папы Бенедикта XVI в 2006 году на Краковском лугу проходили католические богослужения. В 2002 году на мессе участвовало около 2,5 миллионов человек.

7 апреля 2000 года Краковский луг был внесён в реестр памятников Малопольского воеводства (№ A-1114).

Источник

• Andrzej Kozioł, Wielka Łąka, Wyd. Jagiellonia 2005.

Отрывок, характеризующий Краковский луг

– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала: