Кралевич Марко

Кралевич Марко серб. Марко Краљевић <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">«Портрет Марко Краљевић» автор изображения Мина Караджич</td></tr>
король Прилепа
1371 — 1395
Предшественник:	Вукашин Мрнявчевич
Преемник:	Османская империя
Мать:	Елена

Ма́рко Кра́левич (Ма́рко Мрня́вчевич, серб. Марко Краљевић, макед. Μарко Крале; 1335 — 17 мая 1395) — последний правитель Прилепского королевства в Западной Македонии (1371—1395), самозваный: самодрьжць вьсѣмь Србьлѥмь (рус: самодержец всех сербов), герой эпоса сербской народов, историческая личность. В песнях и преданиях выступает как борец против турецких поработителей, народный защитник. Древнейшие записи песен о Марко Кралевиче относятся к XVI веку. Эпический образ кралевича Марко сильно мифологизирован; на него перенесены черты Святогора, Михайло Потыка.

Биография

Отец Марка, Вукашин был сыном владетеля Мырнявы из Ливно (Сербское царство), который жил в Благае на Неретве. В 1350 году Вукашин был жупаном Прилепа. После смерти царя Стефана Душана в 1355 Вукашин поддержал царя Стефана Слабого, который пожаловал ему титул деспота. В 1365 году царь Урош провозгласил его соправителем и королём. Вукашин быстро отрекся от сюзерена и в 1366 году стал самостоятельным правителем.

Старший сын сербского короля Вукашина Мрнявчевича (1365—1371) и некой Елены. В конце 1370 или начале 1371 года Вукашин провозгласил своего сына Марко «младшим королём», игнорируя сербского царя Стефана Уроша V, потерявшего политический вес.

Марко стал наследником отца после его гибели в битве на реке Марица с османами 26 сентября 1371 году.

Его соправителями были младшие братья Андрияш и Дмитар. Как и другие мелкие властители сербские и болгарские, Марко-Королевич должен был платить османскому султану дань и оказывать ему военную помощь в борьбе с врагами.

Марко Мрнявчевич унаследовал от покойного отца титул «короля сербов и греков», но реальной властью он обладал только в своих собственных владениях, известных как Прилепское королевство. Остальные сербские правители никогда ему не подчинялись. Владения Марко продолжали уменьшаться. В 1372 году Георгий I Балшич захватил города Призрен и Печ, Лазарь Хребелянович взял Приштину. В 1377 году Вук Бранкович подчинил своей власти Скопье, а дворянин албанского происхождения Андрей Гропа объявил себя независимым правителем в Охриде. Под властью же Марко Мрнявчевича остались только город Прилеп с близлежащими окрестностями. Марко Мрнявчевич вынужден был признать себя вассалом османского султана.

В 1394 году Андрияш и Дмитар, младшие братья Марко, недовольные османским вассалитетом, эмигрировали в венгерские владения.

Весной 1395 года османский султан Баязид I предпринял военный поход на Валахию, чтобы наказать мятежного валашского господаря Мирчи Старого за его нападения на приграничные османские владения. В этом походе участвовали со своими отрядами сербские князья Стефан Лазаревич, Константин Драгаш и Марко Мрнявчевич, вассалы Баязида. 17 мая 1395 года Марко Мрнявчевич сражался в составе османской армии против валахов в битве при Ровине, где и погиб. После смерти Марко его владения вошли в состав Кюстендилского санджака Османской империи.

Эпос

В сербском эпосе Марко-Королевич играет видную роль, везде являясь защитником сербского народа против осман, с которыми он то воюет, то ведет дружбу. Ему посвящено множество сербских былин или героических (юнацких) песен.

Народ придал своему любимцу мифический характер: дал ему в посестримы вилу, дал ему голос лучше голоса вилы, заставил его жить 300 лет и ездить на коне Шарце, который порой говорит с хозяином человеческим голосом и которого Марко-Королевич любит больше, чем брата. Смерть Марко-Королевича окружена таинственностью. По одним рассказам, Марко-Королевича убил какой-то каравлашский воевода золотой стрелой в уста, когда турки воевали с каравлахами и Марко-Королевич помогал туркам. Другие рассказывают, что Шарац зашёл как-то в воду слишком глубоко, так что оба — и конь, и всадник — утонули, и до сих пор показывают место это около Неготина. По третьим рассказам, в одном бою было так много перебито людей, что в крови плавали и люди, и кони. Марко-Королевич поднял руки к небу и воскликнул: «Боже, что мне делать». Бог смилостивился и перенес его вместе с конём в одну пещеру, где Марко-Королевич и спит до сего дня. Его меч спрятан под большим камнем, но понемногу выдвигается из скалы: конь, стоя перед господином, жует понемногу пшеницу из большой торбы. Когда весь меч выйдет наружу и конь сжует всю пшеницу, тогда проснется Марко-Королевич и пойдет на защиту своего народа. Наконец, есть в сборнике В. Караджича песня про смерть Марко-Королевича, в которой рассказывается, что он убил своего Шарца, разбил меч и забросил свой буздован (боевую палицу), чтобы они не доставались другому, а сам, написав своё завещание, лег под высокое дерево и заснул. Шедшие мимо игумен с послушником исполнили его волю и похоронили.

Героем-защитником Марко-Королевич является только в эпосе и устах народа в Сербии; в тех же местах, где он, по былинам, действовал (в Старой Сербии, в окрестностях Прилепа и Косовского поля), о нём сохранилась дурная память: там его зовут Марко-насильником (Марко-зулумџија), Марко-сорви-голова (Марко-дели-баша). По мнению Гёте, Марко-Королевич. соответствует греческому Гераклу и персидскому Рустему. Можно сказать, что Марко-Королевич — такой же народный герой, как и наш Илья Муромец.

Ряд песен о нём собран у В. Караджича во II томе его «Српске песме» (II, јуначке) (рус. Сербские песни); новейшие собрания их вышли в Новом Саде в 1878, под заглавием: «Краљевић Марко» и в Загребе в 1880 под заглавием: «Краљевић Марко у народних пјесмах» (издание Ив. Филиповича, с объяснением малоизвестных слов и выражений). Русский перевод некоторых былин у Гербеля в «Поэзии славян». В болгарской народной поэзии также немало псен о Крале Марко (ср. сборник Ив. Богорова, «Български народни песни», София 1879), вследствие чего болгары пытались оспаривают принадлежность сербам этого героя южно-славянской поэзии (это время идея Великой Болгарии). Константин из Островицы, Иван Музаки, Сфранцес, Теодор Кантакузин, Йосиф бен Йошуа, Филип Лоренц и другие называют его болгарским князем. Исследователи османского завоевания Балканского полуострова, среди которых Адам Кърчевич, Василе Петрович, Иларион Руварац, тоже считают Марко-Королевича «болгаром по роду», а Орбини намеренно написал, что герой родился в Ливно, чтобы возбудил герцеговцев к войне против турок.

Литература

• Алексић Марко. Марко Краљевић: Човек који је постао легенда. — Београд: Лагуна, 2015.
• Fine John Van Antwerp. [books.google.com/books?id=QDFVUDmAIqIC The Late Medieval Balkans: A Critical Survey from the Late Twelfth Century to the Ottoman Conquest]. — University of Michigan Press, 1994. — P. 380. — ISBN 978-0-472-08260-5.
• Грујичић, Петар [www.rastko.rs/cms/files/books/53b1577268de3 Тамни јунак: поступци идеализације Марка Краљевића] (студија), „ТИА Јанус“, Београд, 2010. ISBN 978-86-84775-02-5.
• Деретић, Јован (2000). Српска народна епика. Београд: „Филип Вишњић“.
• Jireček, Konstantin Josef (1911). [www.archive.org/stream/geschichtederser00jire#page/n9/mode/2up Geschichte der Serben [Историја Срба]] (на њемачком). 1. The Internet Archive.
• Константин Филозоф (2000). ред. Гордана Јовановић. [www.rastko.rs/knjizevnost/liturgicka/konstantin-zitije_desp_stefana_c.html Житије деспота Стефана Лазаревића]. Пројекат Растко.
• Mandić, Ranko (2003). „Kraljevići Marko i Andreaš“. Dinar: Numizmatički časopis (Beograd: Srpsko numizmatičko društvo) № 21. ISSN 1450-5185.
• Miklošič, Franc (1858). [www.archive.org/stream/monumentaserbic00miklgoog#page/n9/mode/1up Monumenta serbica spectantia historiam Serbiae Bosnae Ragusii]. The Internet Archive.
• Михаљчић, Раде (1975). Крај Српског царства. Београд: Српска књижевна задруга.
• Орбин, Мавро (1968). ред. Фрањо Баричић, Радован Самарџић, Сима М. Ћирковић. Краљевство Словена. прев. Здравко Шундрица. Београд: Српска књижевна задруга.
• Рудић, Срђан (2001). „O првом помену презимена Мрњавчевић“. Историјски часопис (Београд: Историјски институт) 48. ISSN 0350-0802.
• Стојановић, Љубомир (1902). Стари српски записи и натписи. 1. Београд: Српска академија наука и уметности|Српска краљевска академија.
• Theiner, Augustin (1860). [www.archive.org/stream/p1veteramonument02thei#page/n5/mode/2up Vetera monumenta historica Hungariam sacram illustrantia] (на латинском). 2. The Internet Archive.
• Ћоровић, Владимир (новембар 2001). [www.rastko.rs/rastko-bl/istorija/corovic/istorija/index.html Историја српског народа]. Пројекат Растко.
• Ћоровић Владимир. [www.rastko.rs/rastko-bl/istorija/corovic/istorija/3_9.html Историја српског народа]. — Београд, 1997.
• Фостиков, Александра (2002). „О Дмитру Краљевићу“. Историјски часопис (Београд: Историјски институт) 49. ISSN 0350-0802.
• Шуица Марко. Немирно доба српског средњег века: властела српских обласних господара. — Београд: Службени лист СРЈ, 2000. — ISBN 978-86-355-0452-0.
• И. В. Ягич, «Kraljević Marke kurz skizzrit nach der serb. Volksdichtung» («Archiv für Philologie», т. V);
• M. Халянский, «Южно-южно-славянские сказания о Кралевиче Марко» в связи с произведениями русск. былевого эпоса" (Варш., 1892—95).
• [ia700305.us.archive.org/31/items/sborniknablgars00druzgoog/sborniknablgars00druzgoog.pdf Йорданов, В. Крали Марко в българската народна епика. — Сборник на Българското книжовно дружество в София. Т. I (1901)]
• Славчо Ковилоски, «Петар Хекторовиќ и Крале Марко во Хрватска» — Hrvatsko-makedonske knjizevne, jezicne i kulturne veze, zbornik radova 3, Filozofski fakultet, Rijeka, 2011.
• Енциклопедия България, том 3, Издателство на БАН, София, 1982.
• [www.promacedonia.org/hm2/hm_2_3.html Матанов, Хр. Югозападните български земи през XIV век, София, 1986]

Ссылки

• [worldepos.ru/2010/09/korolevich-marko-serbskij-epos/ Королевич Марко на «Эпической силе»]
• Ир. П. Марко-Королевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Clarence A. Manning (1932), [markokraljevic.uzice.net Marko, The King's Son: Hero of The Serbs]
• Историјска библиотека: Легендарна биографија Марка Краљевића
• www.oldprilep.com/prilepcani/kral-marko.html
• [www.novosti.rs/vesti/kultura.71.html:552729-Marko-Kraljevic---poslednji-vitez-srpskog-carstva Марко Краљевић - последњи витез српског царства („Вечерње новости“, 14. јун 2015)]

Отрывок, характеризующий Кралевич Марко

Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.