Крамаренко, Борис Алексеевич

Борис Алексеевич Крамаренко
Дата рождения	1906(1906)
Место рождения	станица Челбасская, Ейский отдел, Кубанская область, Российская империя
Дата смерти	25 февраля 1944(1944-02-25)
Место смерти	село Уржино, Красноперекопский район (Крым), РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	кавалерия
Годы службы	1920—1928; 1941—1944
Звание
Сражения/войны	Гражданская война в России; Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	прозаик

Бори́с Алексе́евич Крамаре́нко (1904, станица Челбасская, Ейский отдел, Кубанская область — 25 февраля 1944, село Уржино, Крымская АССР) — советский писатель, участник Гражданской и Великой Отечественной войн.

Биография

По происхождению — кубанский казак. В 1920 году в возрасте 14 лет добровольцем вступил в один из полков Первой Конной армии, передислоцировавшейся с Кубани на Польский фронт. Вскоре стал умелым кавалеристом-разведчиком, отличился в боях с белополяками и бандами Махно.

В 1923 году вернулся на Кубань, был зачислен в боевой отряд казаков-чоновцев, которые вели борьбу с остатками разгромленных Красной Армией врангелевцев, скрывавшихся в бриньковских, челбасских и ачуевских плавнях и на островах Бейсугского лимана. В одном из боёв был ранен, лечился в Краснодаре. После выздоровления был назначен командиром отряда по борьбе с бандитизмом в предгорьях Северного Кавказа.

С 1928 года учился в Ростовском строительном техникуме, затем окончил Азово-Черноморский строительный институт. Участвовал в строительстве Шапсугского водохранилища и в других стройках. В 1930-е годы стал писать.

С началом Великой Отечественной войны добровольно вступил в Красную Армию. Воевал на Юго-Западном фронте. Дважды выходил из окружения. Стал командиром, а потом и заместителем начальника политотдела конного корпуса, действующего на Крымском и Южном фронтах. В феврале 1944 года принимал участие в боях нашего десанта под Керчью, выполнял особые задания командования. В звании майора геройски погиб под Севастополем при выполнении боевого задания при освобождении Крыма.

Творчество

Создал два романа о кубанском казачестве: [sovkub.narod.ru/wege.html «Пути-дороги»] (1938, охватывает период 1914—1919 годов) и [sovkub.narod.ru/sumpf.html «Плавни»] (1940, о борьбе со знаменитым Кубанским десантом Улагая и бандитизмом в 1920 году), а также ряд рассказов и очерков.

Найденные после гибели Б. А. Крамаренко его фронтовые записки были впоследствии утеряны. Роман «Плавни» дважды переиздавался в послевоенные годы.

Награды

• Орден Ленина
• Орден Красной Звезды
• две медали «За боевые заслуги»
• медали.

Ссылки

• Зеньков А. [gazetavk.ru/?d=2005-05-01 В редакцию не вернулись… : Пал смертью храбрых под Керчью] // Вольная Кубань : газета. — 2005, 5 мая.
• [www.kanevskaya.ru/articles/index.php?ELEMENT_ID=6459 Созвездие писательских имен]. Станица Каневская : информационный портал (28 августа 2006). Проверено 7 июня 2012. [www.webcitation.org/69xNK340T Архивировано из первоисточника 16 августа 2012].

Отрывок, характеризующий Крамаренко, Борис Алексеевич

– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».