Кранихфельд, Александр Иванович

Александр Иванович Кранихфельд

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Александр Иванович Кранихфельд (1812—1881) — российский юрист и педагог.

Биография

Александр Иванович Кранихфельд родился в 1812 году. Учился в 3-й Петербургской гимназии и Санкт-Петербургском университете.

В 1830 году был причислен ко ІІ-му отделению Собственной Его Императорского Величества канцелярии для подготовки к профессуре по юридическим наукам, в 1831 году с той же целью был отправлен за границу, откуда вернулся в 1834 году.

В 1835 году Кранихфельд получил степень доктора прав и стал работать в Санкт-Петербургском университете профессором по кафедре законов о государственных повинностях и финансах. Параллельно преподавал в Импрераторском училище правоведения.

Написал две речи для университетских актов 1845 и 1857: «Взгляд на финансовую систему и финансовые учреждения Петра Великого» и «О государственных налогах, взимаемых по доходу»; составил краткое «Начертание российского гражданского права в историческом его развитии» (СПб., 1843), как руководство для воспитанников училища правоведения, которым он читал законы о финансах и гражданское право.

Был в 1840-х инспектором классов училища правоведения, а во второй половине 1860-х — мировым судьей в Санкт-Петербурге.

Александр Иванович Кранихфельд умер в 1881 году.

Литература

• Кранихфельд, Александр Иванович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Кранихфельд, Александр Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Кранихфельд, Александр Иванович

Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.