Крапивные

Крапивные
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Розоцветные Семейство:  Крапивные
Международное научное название
Urticaceae Juss., 1789
Синонимы
Cecropiaceae C.C.Berg
Трибы
Boehmerieae — Бёмериевые Forsskaoleae — Форскалеевые Parietarieae — Постенницевые Procrideae — Прокрисовые Urticeae — Крапивные
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomyfamily.aspx?id=55 f:55]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Крапи́вные (лат. Urticaceae) — семейство цветковых растений с преобладанием травянистых жизненных форм, включающее в себя около 60 родов и 1000 видов, распространённых преимущественно в тропиках. Наиболее известными представителями являются крапивы, обладающие чрезвычайно сильными жалящими свойствами лапортеи, а также распространённые в комнатной культуре пилеи и солейролии.

Вегетативные органы

Однолетние или многолетние травы, реже полукустарники или кустарники, лианы и очень редко деревья. Листья, как правило, простые, с тремя жилками в основании, обычно зубчатые, с обилием цистолитов — беловатых образований точечной, палочковидной, овальной, серповидной, либо булавовидной, звёздчатой или V-образной формы, пропитанных карбонатом кальция; их форма служит хорошим классификационным признаком. Листорасположение у примитивных форм накрест супротивное, у более продвинутых — двурядно-очередное в связи с редукцией одного листа в каждой паре супротивных листьев. Часто этот лист не пропадает полностью, в таком случае наблюдается характерная для семейства анизофиллия.

Генеративные органы

Эволюция в семействе шла по пути упрощения строения органов размножения и редукции их частей, связанного с ветроопылением. Соцветия обычно однополые, разнообразные по форме: головчатые, метельчатые, сережковидные. До начала опыления нити тычинок плотно свернуты, их резкое распрямление приводит к выбросу пыльцы. Плоды обычно мелкие, сухие (ореховидные), но у некоторых — типы плодов мясистые, ягодовидные. У лапортеи шелковицевой (Laportea moroides) — похожие на плоды малины. обильное, у некоторых (эластостема (Elastostema)) широко распространён апомиксис. Распространение семян, как правило, зоохорное. У некоторых пилей и эластостем распространено катапультирование семян на расстояние до 100 м. Часто размножение вегетативное, у травянистых суккулентов оно преобладает.

Формула цветка: <math>\ast P_{4}\; A_{4}\; G_{0}</math>; <math>\ast P_{4}\; A_{0}\; G_{(\underline2)}</math>.

Систематическое положение

Согласно систематике APG II, основанной на генетических исследованиях, семейство принадлежит порядку розоцветных (Rosales).

В традиционной систематике семейство имеет собственный порядок — крапивоцветные (Urticales):

• Отдел цветковые (Покрытосемянные) растения (Magnoliophyta, Angiospermophyta)
  • Класс двудольные (Magnoliopsida, Dicotyledones)
    • Подкласс гамамелиды (Hamamelididae)
      • Порядок крапивоцветные (Urticales)
        • Семейство ильмовые (Ulmaceae)
        • Семейство тутовые (Moraceae)
        • Семейство коноплевые (Cannabaceae)
        • Семейство цекропиевые (Cecropiaceae)
        • Семейство крапивные (Urticaceae)

Классификация и представители

В семействе выделяют несколько триб.

Триба крапивные (Urticeae)

Наиболее хорошо известные представители семейства. Ожоги, наносимые тропическими представителями трибы, особенно лапортеями, могут даже привести к обмороку, летальному исходу, чувствуются в течение многих месяцев. Впрочем, несмотря на это, лапортеи беззащитны против крупного рогатого скота, а урера ягодоносная (Urera baccata) даже развивает множество колючек.

Представители: крапива (Urtica), лапортея (Laportea), жирардения (Girardinia), урера (Urera), Пеллиония (Pellionia), Пилея (Pilaea), Элатостема (Elatostema).

Триба прокрисовые (Procrideae)

Самая крупная триба в семействе, включает более 700 видов травянистых, редко — суккулентных растений, обитающих обычно под пологом влажных тропических лесов Юго-Восточной Азии, во влажных местообитаниях, близ ручьёв, в расщелинах скал и ущельях.

Представители: эластосома (Elastosoma).

Триба бёмериевые (Boehmerieae)

Пантропическая триба, объединяющая 16 родов и около 250 видов травянистых растений с крупными зубчатыми, расположенными накрест супротивно, листьями. Соцветия развиваются в пазухах листа. В трибе встречается много прядильных растений с очень длинными волокнами.

Представители: Бомерия (Boehmeria), пиптурус (Pipturus), маутия (Maoutia), пузользия (Pouzolzia), лейкосике (Leucosyke).

Триба форскаолеевые (Forsskaoleae)

Самая архаичная и интересная с эволюционной точки зрения группа крапивных, очень специализированная. Анализ ареалов говорит о том, что все три рода существуют уже как минимум 75 млн лет, и входили в меловую субтропическую флору берегов и островов древнего моря Тетис.

Представители: австралина (Australina), другетия (Drougetia), форскаолея (Forsskaolea).

Триба постенницевые (Parietarieae)

Небольшая (5 родов и около 30 видов) группа, наиболее продвинутая в семействе, включает травянистые и кустарниковые растения с цельнокрайными, преимущественно очередными листьями. Среди постенниц много пионерных растений и сорняков. Распространение — Южная Европа, Средиземноморье, Закавказье.

Представители: постенница (Parietaria), геснуиния (Gesnouinia), гемистилис (Hemistylis), русселия (Rousselia), солейролия (Soleirolia).

Отрывок, характеризующий Крапивные

Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.