Красавчик Джонни
| Красавчик Джонни | |
| Johnny Handsome | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Чарльз Ровен |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
Carolco Pictures |
| Длительность |
94 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Красавчик Джонни» — кинофильм. Экранизация произведения, автор которого — Джон Гоуди.
Содержание
Сюжет
Преступник Джон Седли по прозвищу «Красавчик Джонни», лицо которого обезображено с рождения, попадает в тюрьму после того, как его предали подельники — Санни и Рейф. Они же убили его единственного друга Мики, который также принимал участие в ограблении ювелирного магазина. В тюрьме Джону предлагают смягчение приговора, если он «сдаст» своих сообщников. Джон не идет на это.
Однако Санни и Рейф мечтают избавиться от Джона, и однажды во время полевых работ его атакуют нанятые ими люди. В больнице врач-гуманист Стивен Фишер руководит проектом, который пытается изменять поведение осужденных с помощью пластической хирургии. Джон соглашается на операцию. Операция проходит успешно, и Джон получает новое, действительно красивое лицо, а также документы, по которым его теперь зовут Джон Митчелл.
По совету доктора Фишера после выписки из клиники Джон находит работу в верфи. Там он знакомится с секретаршей Донной, между ними возникают любовные отношения. Однако Джон непременно хочет отомстить Санни и Рейфу. Он заново «знакомится» с ними и убеждает их провернуть очередное «дело» — совершить вооруженный налет на верфь в день выдачи зарплат. Донна умоляет Джона оставить эту затею, чтобы не ломать новую жизнь, но Джон уже не хочет её слушать и заявляет, что между ними все кончено.
В итоге Джон и его сообщники грабят верфь. Полицейский детектив Дронс, который был в курсе перемен в жизни Джона, позволяет ему пойти на условленную встречу с сообщниками, которые между тем похищают Донну, узнав, кто на самом деле их новый «знакомый».
Встретившись вечером со своими заклятыми врагами Санни и Рейфом, Джон уже почти готов осуществить свой план, но увидев Донну, которая находится в руках предателей, он бросает оружие. Затем Рейф ножом кромсает лицо Джона, неистово желая вновь превратить его в урода. Но в последний момент Джон выхватывает спрятанный в чемодане с деньгами Глок-17 и расстреливает своих врагов, получив в перестрелке смертельное ранение. На место прибывает Дронс и замечает, что Джон, несмотря ни на что, довел свою работу до конца.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Микки Рурк | Джон «Красавчик» Седли / Джон Митчелл |
| Эллен Баркин | Санни |
| Ланс Хенриксен | Рейф |
| Морган Фримен | лейтенант Дронс |
| Элизабет Макговерн | Донна |
| Форест Уитакер | доктор Фишер |
Интересные факты
- День рождения Джонни – 16 сентября – можно заметить на мониторе в госпитале; он совпадает с днем рождения самого Микки Рурка[1].
Напишите отзыв о статье "Красавчик Джонни"
Примечания
- ↑ [www.dnevkino.ru/allfims/johnnyhandsome.html Дневник кино. Авторский сайт Алексея Дубинского]
Ссылки
- [www.imdb.com/title/tt0097626/ «Красавчик Джонни» на IMDb]
- [www.ozon.ru/context/detail/id/4621845/?type=2#images/ «Красавчик Джонни»] (рус.) на сайте OZON.ru
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Красавчик Джонни
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
