Венгерская Красная армия

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Красная Армия (Венгрия)»)
Перейти к: навигация, поиск
Венгерская Красная армия
венг. Vörös Hadsereg
Годы существования

25 марта — август 1919

Страна

Венгерская советская республика

Командиры
Известные командиры

Бём, Вильмош

Венгерская Красная армия (венг. Vörös Hadsereg) — вооружённые силы Венгерской советской республики, сформированные 25 марта 1919 года на основе частей Народной армии правительства Карольи[1] и Красной гвардии.





История

Первым командующим венгерской Красной Армией был В. Бём.

К середине апреля 1919 года общая численность армии составляла 56 тыс. человек (шесть пехотных дивизий неполного состава)[2].

16 апреля 1919 года войска Румынии начали боевые действия против ВСР[3]. В это время, по состоянию на 16 апреля 1919 года, венгерская Красная армия насчитывала 73 батальона и 34 артиллерийские батареи[1].

21 апреля 1919 года было создано командование Восточной армией, начальником штаба был назначен полковник А. Штромфельд[1].

27 апреля 1919 года боевые действия против ВСР начали войска Чехословакии[3].

Вскоре после начала иностранной военной интервенции в результате предательства командования капитулировала и сложила оружие "секейская" дивизия (выполняя приказ, который отдал командир дивизии полковник Кратохвил)[1].

К началу мая 1919 года венгерская Красная армия была вынуждена отступить до рубежа реки Тиса, однако дальнейшее продвижение румынских войск было остановлено. В это время численность армии составляла 90 тыс. человек[2].

2 мая 1919 года войска Чехословакии заняли город Мишкольц и продвинулись до Шальготарьяна, а французские войска (действуя с территории Югославии) заняли города Мако, Надьмак, а затем Ходмезёвашархей[1]. Кроме того, французские войска заняли город Сегед, в котором на основе вооружённых отрядов MOVE началось формирование венгерской армии М. Хорти[4]

4 мая 1919 года Революционный правительственный совет (Forradalmi Kormányzótanács) отдал приказ о всеобщей мобилизации рабочих и подчинил рабочие полки Будапешта командованию Красной армии[1].

6 мая 1919 года командование Восточной армией было преобразовано в командование Красной армии[1].

После проведения мобилизации, к середине мая 1919 года армия насчитывала 120 тыс. человек[2] (три армейских корпуса и 8 дивизий, в составе которых было 113 батальонов, 84 пулемётные роты, 8 кавалерийских рот, 39 батарей, 16 технических и 8 авиационных рот). На их вооружении находились 51588 ружей, 682 пулемёта, 870 лошадей, 63 полевых орудия, 5 горных орудий, 81 гаубица, 6 тяжёлых миномётов и 37 самолётов[5].

Помимо регулярных армейских подразделений, были созданы запасные рабочие полки и батальоны, комплектование которых производилось по территориальному принципу (на крупных промышленных предприятиях)[2].

Советская Россия не имела возможности оказать прямую военную поддержку Венгерской Советской республике в связи со сложным положением на фронтах гражданской войны, однако некоторая помощь была предоставлена[3]:

  • в Венгрию были направлены добровольцы из числа находившихся в РСФСР венгерских коммунистов[6]
  • также, по поручению В. И. Ленина Реввоенсовет принял меры по организации воздушной связи. Организационное и техническое руководство было возложено на начальника Полевого управления авиации и воздухоплавания Действующей армии А. В. Сергеева, его помощника по оперативно-строевой части М. П. Строева и начальника Воздушного флота УССР Н. В. Васильева. Был создан авиаотряд международной связи, местом его базирования стал аэродром у г. Проскуров. 9 апреля 1919 года с Винницкого аэродрома в Будапешт на трофейном самолёте "Эльфауге" немецкого производства совершил перелёт пилот В. А. Ходорович, который доставил в Венгрию венгерского профсоюзного деятеля Иожефа Фодора и шифр для радиосвязи Будапешта с Москвой. Позже, венгерские и советские пилоты совершили ещё несколько вылетов по этому маршруту, обеспечив доставку курьеров, информационных сообщений и дипломатической почты[7].

21 мая 1919 года 1-я рабочая дивизия отбила Мишкольц[1].

30 мая 1919 года венгерская Красная Армия перешла в наступление на всём северном участке фронта, прорвала фронт и в течение двух следующих недель очистила от войск противника 2835 км² территории[1]. В результате Северного похода армия 6 июня 1919 года заняла Кошице, а затем вышла к Карпатам. Успех наступления способствовал провозглашению Словацкой Советской республики 16 июня 1919 года[3].

8 июня 1919 года премьер-министр Франции Жорж Клемансо направил советскому правительству Венгрии ноту, в которой содержалось требование остановить наступление венгерской армии. Вторая нота Клемансо содержала ультимативное требование остановить наступление и отвести части венгерской Красной Армии за установленную Антантой демаркационную линию, обещая, что румынские войска также отойдут за демаркационную линию. Ноты Клемансо обострили борьбу в руководстве Венгерской Советской Республики, правые социалисты выступили за немедленное принятие ультиматума[1].

По состоянию на 15 июня 1919 года, венгерская Красная армия насчитывала 168 батальонов и 84 артиллерийские батареи[1].

14 - 24 июня 1919 года делегаты венгерской Красной Армии принимали участие в работе Всевенгерского съезда рабочих и солдатских депутатов, на котором была принята конституция Венгерской Советской республики и избран ЦИК республики[3].

24 июня 1919 года республика приняла условия ультиматума Клемансо.

30 июня 1919 года начался отвод войск венгерской Красной Армии за демаркационную линию. Это отступление привело к падению Словацкой Советской Республики, вызвало серьезное недовольство в армии. Румынские войска не выполнили упомянутые Клемансо условия о отходе за демаркационную линию[1], что также осложнило военно-политическую ситуацию.

20 июля 1919 года Революционный правительственный совет утвердил план наступления против румынских войск (который предложил новый начальник штаба Ференц Юлиер)[1].

30 июля 1919 года венгерская Красная Армия начала новое наступление против румынских войск, однако в результате предательства штабного офицера план наступления стал известен противнику и 1 августа 1919 года румынские войска начали контрнаступление, результатом которого стало поражение венгерской Красной Армии[3].

После падения Венгерской Советской Республики 6 августа 1919 года и установления диктатуры М. Хорти, многие бывшие командиры и военнослужащие Венгерской Красной Армии были репрессированы[4], некоторые были вынуждены эмигрировать из страны.

Состав

Помимо венгров, на стороне Венгерской Советской республики воевали русские, украинские, австрийские, польские, румынские, чешские, словацкие и болгарские интернационалисты[3][8], а также югославы и несколько итальянцев[1].

  • Венгерская социалистическая революция освободила военнопленных, находившихся на территории Венгрии, и многие из них возвратились на родину, однако часть осталась на территории Венгрии. Организационными центрами для находившихся в Венгрии подданных Российской империи стали созданная в декабре 1918 года в Будапеште группа РКП (б), в которую входили В. Б. Юстус, В. А. Урасов и Р. Д. Меллер, а также Совет русских солдатских депутатов. Группа и Совет распространяли прокламации, революционную литературу, вели организационную работу среди находившихся в Венгрии русских военнопленных, а после установления в Венгрии Советской власти начали выпускать газету "Правда" на русском языке. В первом же номере газеты было напечатано обращение наркома по иностранным делам РСФСР Г. В. Чичерина с призывом ко всем русским гражданам, оказавшимся на территории Венгрии, выступить в защиту Венгерской Советской республики. Вслед за этим, обращение было опубликовано в газете "Vörös Újság" за 1 апреля 1919 г., а в городах Венгрии прошли митинги и собрания, на которых проводили набор добровольцев в венгерскую Красную Армию. В дальнейшем, добровольцев направляли в Будапештский интернациональный полк, в составе которого в апреле 1919 года был сформирован 1-й русский батальон трёхротного состава численностью более тысячи человек[9]. Командиром батальона стал штабс-капитан царской армии К. В. Каблуков, комиссаром - Е. С. Вайсброд[10]. С 29 мая 1919 года батальон находился в непрерывных боях. Высокие боевые качества 1-го русского батальона были отмечены в телеграмме военного командования Верховному главному командованию венгерской Красной Армии от 2 июня 1919 г., в дальнейшем в специальном приказе личному составу батальона за героизм и отвагу была объявлена благодарность[9]. Полных данных о числе русских добровольцев, принимавших участие в борьбе за Венгерскую Советскую Республику собрать не удалось, однако известно, что кроме 1-го русского батальона были сформированы и другие подразделения с участием русских добровольцев[9]. Русские интернационалисты воевали в 19-м и 30-м пехотных полках и других частях[10]. Так, в донесении военного командования из района Геделе сообщается о прибытии 15 июня 1919 г. в Кривань роты в количестве 363 человек, сформированной из русских. Кроме того, 18 июня 1919 г. в Будапеште был сформирован дополнительный интернациональный батальон, в который входило одно русское подразделение[9]
  • в общей сложности, в венгерской Красной армии воевали около 8 тыс. трансильванских румын и свыше 500 румын из числа "граждан старого королевства" (среди последних были политэмигранты и бывшие румынские военнопленные первой мировой войны). Из румын были сформированы два румынских добровольческих батальона (кроме того, они служили в составе нескольких других частей и бронепоездов)[11].
  • также, в составе венгерской Красной армии были созданы австрийский и польский батальоны[1].

Напишите отзыв о статье "Венгерская Красная армия"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 Венгерская Красная Армия 1919 // Советская историческая энциклопедия / редколл., гл. ред. Е. М. Жуков. том 3. М., государственное научное издательство «Советская энциклопедия», 1963. стр.264-265
  2. 1 2 3 4 Венгерская Советская Республика // Советская военная энциклопедия. / ред. Н. В. Огарков. том 2. М., Воениздат, 1976. стр.87
  3. 1 2 3 4 5 6 7 Венгерская Советская Республика 1919 // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия / редколл., гл. ред. С. С. Хромов. — 2-е изд. — М., «Советская энциклопедия», 1987. стр.89-90
  4. 1 2 "White terrorists wreaked indiscriminate vengeance on persons whom they associated with the revolutions"
    Hungary. Revolution, counterrevolution and the regency, 1918 - 1945 // The New Encyclopedia Britannica. 15th edition. Macropaedia. Vol.20. Chicago, 1994. p. 708
  5. Ференц Мюнних. Октябрьская революция и Венгерская Красная Армия // "Вопросы истории", № 3, март 1959. стр.34-59
  6. Венгерская группа РКП(б) // Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия / редколл., гл. ред. С. С. Хромов. — 2-е изд. — М., «Советская энциклопедия», 1987. стр.89
  7. В. С. Шумихин. Трасса пролетарского интернационализма // "Вопросы истории", № 6, 1979. стр.183-187
  8. Венгерская Советская Республика // Большая Советская Энциклопедия. / под ред. А.М. Прохорова. 3-е изд. Т.4. М., "Советская энциклопедия", 1971. стр.465-466
  9. 1 2 3 4 А. В. Федоров. Участие русских солдат в защите Венгерской Советской республики (1919 г.) // "Вопросы истории", № 2, 1955. стр.91-96
  10. 1 2 Е. И. Никифоров. Батальон выполнял интернациональный долг... // "Вопросы истории", № 8, 1976. стр.205-209
  11. Б. С. Попов. Румынское социалистическое движение и Венгерская Советская республика // "Новая и новейшая история", № 1, 1978. стр.24-36

Литература

  • Б. Кун. Почему мы победили в Венгрии и почему не удержали власть // "Коммунистический Интернационал", № 11-12, 1934.
  • М. Ф. Лебов. Венгерская Советская республика 1919 года. М. 1959
  • Stromfeld Aurél. Válogatott irásai. Budapest, 1959.  (венг.)
  • Liptai Erwin. Magyar Vörös Hadsereg Harcai 1919. Budapest, 1960. - 590 old.  (венг.)
  • М. Шипков. Банатский болгарин - участник венгерской революции 1918 - 1919 гг. // "Военноисторически сборник", № 2, 1969.
  • Бранко Джорджевич. За участието на българи в защита на съветската власт в Унгария през 1919 г. // "Исторически преглед", № 5, 1969. c.43-52  (болг.)
  • Эрвин Липтаи. Красноармейцы, вперёд! Боевые действия венгерской Красной армии в 1919 г. (сокр. пер. с венг.) М., Воениздат. 1986. - 302 стр.

Отрывок, характеризующий Венгерская Красная армия

– Берегись! – послышался испуганный крик солдата, и, как свистящая на быстром полете, приседающая на землю птичка, в двух шагах от князя Андрея, подле лошади батальонного командира, негромко шлепнулась граната. Лошадь первая, не спрашивая того, хорошо или дурно было высказывать страх, фыркнула, взвилась, чуть не сронив майора, и отскакала в сторону. Ужас лошади сообщился людям.
– Ложись! – крикнул голос адъютанта, прилегшего к земле. Князь Андрей стоял в нерешительности. Граната, как волчок, дымясь, вертелась между ним и лежащим адъютантом, на краю пашни и луга, подле куста полыни.
«Неужели это смерть? – думал князь Андрей, совершенно новым, завистливым взглядом глядя на траву, на полынь и на струйку дыма, вьющуюся от вертящегося черного мячика. – Я не могу, я не хочу умереть, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух… – Он думал это и вместе с тем помнил о том, что на него смотрят.
– Стыдно, господин офицер! – сказал он адъютанту. – Какой… – он не договорил. В одно и то же время послышался взрыв, свист осколков как бы разбитой рамы, душный запах пороха – и князь Андрей рванулся в сторону и, подняв кверху руку, упал на грудь.
Несколько офицеров подбежало к нему. С правой стороны живота расходилось по траве большое пятно крови.
Вызванные ополченцы с носилками остановились позади офицеров. Князь Андрей лежал на груди, опустившись лицом до травы, и, тяжело, всхрапывая, дышал.
– Ну что стали, подходи!
Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.