Красная Поляна (микрорайон Лобни)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Микрорайон

Красная Поляна
Монумент павшим защитникам Москвы
Город:	Лобня
Первое упоминание:	1848 год
Координаты:	56°01′23″ с. ш. 37°25′41″ в. д.56.022948° с. ш. 37.428017° в. д. / 56.022948; 37.428017
Прежний статус:	посёлок
Площадь:	29,61 км²
Население:	около 8000 чел.

Кра́сная Поля́на — микрорайон в составе города областного подчинения Лобня (Московская область). Расположен в 39 км к северу от центра Москвы и в 20 км от МКАД. В 5 км от станции Лобня Савёловского направления Московской железной дороги.

До 1975 года являлся самостоятельным рабочим посёлком в составе Мытищинского района. До 1953 года — районный центр Краснополянского района Московской области.

История появления

До 1835 года место, где располагается современная Красная Поляна, было пустошью, окружённой лесом. Рядом протекала река Альба, впадавшая в Клязьму. Земля здесь принадлежала Нарышкиным, потомкам Петра I, пока её не арендовал купец Крестовников, для расширения собственного дела. В 1848 году он организовал здесь шерсте-отделочное производство, затем бумагопрядильную фабрику.

На прилегающей земле были построены бараки для рабочих, рядом основан женский монастырь, возникло село Поляны.

После Октябрьской революции в 1919 году, значительно разросшееся село Поляны, было переименовано в посёлок Красная Поляна, появилась электростанция, хлопкопрядильная фабрика.

В 1939 году, в результате административного передела, крупный по тем временам посёлок Красная Поляна стал центром отдельного Красно-Полянского района, одного из крупнейших в Подмосковье.

Военная история

В ходе Великой Отечественной войны, в конце ноября 1941 года, немецко-фашистские войска заняли территорию посёлка. С падением Красной Поляны для немцев открывался прямой, кратчайший путь на Москву.

28 ноября 1941 года 1-я и 2-я танковые, 23-я пехотная фашистские дивизии продвигались по Рогачёвскому шоссе в сторону Лобни. Оборонительную линию Озерецкое — Красная Поляна — Киово держали воины 2-й Московской стрелковой дивизии, пополненной местными ополченцами.

Особенно напряжёнными были бои на развилке Краснополянского и Рогачёвского шоссе. 28 пулеметчиков из состава 438-го стрелкового полка под командованием лейтенанта Н. Бойко и младшего политрука Л. Женевского в течение пяти часов держали оборону позиции. Из пяти брошенных в бой на этом участке фашистских танков, три были подбиты. Ценой героической гибели советские воины не дали гитлеровцам прорваться к Москве. Именами командиров подразделений позже были названы улицы в Красной Поляне.

Геройски сражались и две другие роты 438-го полка, не дав пробиться врагу в районе села Мышецкого.

1 декабря 1941 года, на развилке Рогачёвского и Букинского шоссе, захлебнулась последняя попытка фашистских войск прорвать оборону Москвы. Позиции там удерживали воины 13-й батареи 864-го зенитного артиллерийского полка под командованием воентехника 2-го ранга И. Жаворонкова. Два зенитных орудия этой батареи, расположенные по обе стороны Рогачёвского шоссе, стойко отражали атаки гитлеровцев, уничтожив шесть танков и сотни фашистов.

8 декабря 1941 г. 331 стрелковая дивизия (командир — генерал-майор Ф. П. Король) и 28 стрелковая бригада (командир — полковник А. П. Гриценко) во взаимодействии с 135 танковым батальоном, 15 минометным дивизионом освободили Красную Поляну.

В память о боях на Рогачёвском шоссе был сооружён военный мемориал — поставлено на постамент зенитное орудие. В братской могиле на развилке Рогачёвского и Краснополянского шоссе покоится прах 1500 советских воинов, павших в боях за столицу. В 1970-е, 1980-е годы на местах былых сражений в Красной Поляне и Лобне были установлены многочисленные памятники, обелиски и мемориальные доски, увековечивающие память погибших воинов. Подвигу зенитчиков посвящён снятый в 1964 году фильм В. Ордынского «У твоего порога». В июле 2016 года, [www.xn--90acsjleen8k.xn--p1ai/ Лобненское местное отделение Российского военно-исторического общества], объявило о том, что ведет работу над документальным фильмом под рабочим названием "Лобня: Эпизод 41-го". Авторы фильма заявили, что лента должна в доступной, привлекательной форме представить наиболее полные, достоверные сведения о событиях конца ноября – начала декабря 1941-го года, когда фашистские войска пытались прорваться к Москве».

Послевоенная история

Послевоенная история Красной Поляны связана с восстановлением народного хозяйства, полностью разрушенного войной.

В 1953 году статус райцентра от разрушенного посёлка перешёл к Долгопрудному, практически не пострадавшему в войне, а в 1959 году был упразднён и район.

18 декабря 1961 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР, рабочий посёлок Лобня был преобразован в город областного подчинения.

14 марта 1975 года Красная Поляна вошла в состав города Лобня.

Наше время

Современная Красная Поляна, это крупнейший микрорайон Лобни, сосредоточивший в себе большую часть её промышленного потенциала. Индустриальная база Красной Поляны включает в себя предприятия машиностроения, текстильной, стройматериалов, лёгкой и пищевой промышленности. Среди них выделяются: завод «Мосэлектромаш», Краснополянская хлопкопрядильная фабрика, ОАО УПТК, ГК «Металл Профиль» (ООО «ЦЗМП»), Лобненский завод металлических конструкций «Спецпрокат» (ООО "ТСФ «Спецпрокат»), путевая машинная станция и другие.

Отличительной особенностью Красной Поляны является её близость к аэропорту Шереметьево, из-за чего почти треть жителей микрорайона трудятся в различных его структурах.

Культурная жизнь микрорайона сосредоточена в Доме культуры «Красная Поляна», где в 1941 году формировалось Краснополянское районное ополчение. Сейчас об этом повествует мемориальная доска на фасаде здания.

Большой любовью у жителей микрорайона и города Лобня пользуется Муниципальный физкультурно-оздоровительный комплекс, включающий в себя спорткомплекс, школу бокса, сауну и бассейн.

В микрорайоне имеются 4 детских сада, ОГУЗ «Дом ребёнка», 1 школа, библиотека, центр дополнительного образования.

Здравоохранение представлено Краснополянской поселковой поликлиникой при Лобненской Центральной Городской Больнице.

Транспорт

• Красная поляна имеет регулярное автобусное сообщение со станцией Лобня, автобусами № 1, 9 и с аэропортом Шереметьево автобусом № 24.
• Время в пути от станции Лобня до Савёловского вокзала города Москвы — 40 минут.

См. также

• Лобня

Отрывок, характеризующий Красная Поляна (микрорайон Лобни)

Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.