Красная Слобода (Азербайджан)

Посёлок городского типа Красная Слобода (Гырмызы Гасаба) азерб. Qırmızı Qəsəbə Герб Страна АзербайджанАзербайджан Координаты 41°22′17″ с. ш. 48°31′05″ в. д.41.37144° с. ш. 48.51802° в. д. / 41.37144; 48.51802    Прежние названия Еврейская слобода ПГТ с 1949 Площадь 0,96 км² Официальный язык азербайджанский Население 3557 человек (2010) Национальный состав Горские евреи Часовой пояс UTC+4, летом UTC+5

Красная Слобода, с 1991 года Гырмызы Гасаба (азерб. Qırmızı qəsəbə) — посёлок в северо-восточной части Большого Кавказского Хребта Кубинского района Азербайджана, расположенный на левом берегу реки Кудиалчай, в 29 км от железнодорожной станции Хачмас, населённый преимущественно горскими евреями. Называвшаяся ранее Еврейская Слобода, этот населенный пункт был переименован в Красную Слободу в 1926-м году и является административной единицей самоуправления города Губа. Посёлок Красная Слобода является единственным местом компактного проживания горских евреев на всем постсоветском пространстве. По всесоюзной переписи населения 1989 года в Красной Слободе проживало 4524 человека. В этом поселке, где 99 % населения состоит из горских евреев, проживают также азербайджанцы и лезгины.

В Азербайджане существуют три еврейские общины — горские евреи, европейские евреи (ашкенази) и грузинские евреи. На данный момент, горские евреи составляют большинство еврейской диаспоры страны.

Топоним

Старое название - Кулгат.

История

Появление горских евреев на Кавказе относят к I веку нашей эры. Согласно другой информации, горские евреи были переселены на территорию Кавказской Албании персидскими правителями с территории Персии в середине V века.

Население Красной Слободы состоит из горских евреев, которые переехали в этот поселок из близлежащих горных и равнинных сел. По вероисповеданию, они являются иудеями, как и большинство евреев мира. По своим верованиям, будучи раввинистами, горские евреи считают основными источниками религии не только Ветхий Завет, но и Талмуд, а также раввинские поверья.

Язык

Родным языком горских евреев считается язык джухуро, входящий в группу иранских языков. Уже начиная с XIX века, азербайджанский язык стал вторым родным языком горских евреев. Двуязычие (азербайджанский и еврейский языки) и даже триязычие (азербайджанский, еврейский и русский языки) широко распространены среди горских евреев.

Структура слободы

Основу социальной организации жизни горских евреев составляет их община, называемая кагалом. Это решает многие проблемы общины в рамках формы самоуправления. На данный момент, несмотря на то, что кагал потерял часть своих функций, некоторые элементы этой социальной организации продолжают существовать как в Красной Слободе, так и в других местах проживания горских евреев. Сохранение кагала помогает передавать этнокультурные, религиозные и социальные традиции от одного поколению к другому.

До сегодняшнего дня, в Красной Слободе были созданы девять кварталов. Архитектурную основу поселка составляют здания синагог. Красная Слобода представляет собой современный населенный пункт, состоящий в основном из стильных двух и трехэтажных коттеджей, магазинов и бытовых объектов с чистыми и аккуратными улицами.

«Иерусалим Кавказа»

Красная Слобода признана центром развития и сохранения материальной и духовной культуры горских евреев в Азербайджане и за его пределами. Не случайно данный поселок называют «Иерусалимом Кавказа».

Сохранение и развитие традиций ортодоксального иудаизма неразрывно связаны с жизнедеятельностью общины горских евреев. В поселке сохраняются 7 синагог. В шестикупольной синагоге, функционирующей на данный момент, собрана большая коллекция (около 70) наставлений для чтения страниц Торы.

Наследие

Около 300 лет община горских евреев здесь традиционно занималась земледелием, садоводством и ковроткачеством. Лучшие образцы ковроткачества, которые являются одним из основных показателей хозяйственной деятельности горских евреев, были сотканы на шерстяной основе в индивидуальном порядке и относятся к Кубинской школе ковроткачества.

В течение многовекового проживания на территории Азербайджана, горские евреи сохранили свои обычаи и традиции, обряды, верования и хозяйственные навыки. Наряду с этим, многовековое соседство с азербайджанцами послужило причиной формирования общих элементов в их хозяйственной и традиционно-бытовой культуре. Названия некоторых видов одежды, блюд, а также других элементов интерпретируются в основном нормами азербайджанского языка. Наряду с иудаизмом, община сумела сохранить также народные обычаи, церемонии, верования и праздники, связанные с обрядами, отличающиеся разным местным специфичным характером. Одним из элементов нематериального культурного наследия горских евреев является традиционная свадебная церемония. Данная церемония подразумевает обязательное участие раввина, начало свадебного пира до субботнего дня, церемонию бракосочетания под специально украшенным навесом во дворе синагоги и т. д. Одним из основных традиций населения Красной Слободы является гостеприимство. Издревле, горские евреи с радостью встречали как людей своей религии, так и представителей других религий.

Интенсификация хозяйственных отношений и развитие отдельных аспектов межэтнических взаимных связей значительно усилили общение жителей Красной Слободы с населением города Кубы и в результате этого, в 1851-м году был построен первый деревянный мост, связывающий Кубу и Красную Слободу.

Государственная поддержка

В Азербайджанской Республике ведется большая работа, как со стороны государства, так и общиной Красной Слободы для сохранения и развития культуры, языка, а также внутриобщинных и межобщинных взаимнотношений горских евреев. Обязательства Азербайджанской Республики по охране и развитию общины горских евреев Красной Слободы нашли своё отражение в Конституции и законах, принятых Милли Меджлисом. В качестве члена ООН и Совета Европы, Азербайджан путём присоединения к различным хартиям и конвенциям принял обязательства по охране и развитию этнических и религиозных меньшинств, в том числе горских евреев .

После восстановления государственной независимости Азербайджанской Республики, здания двух местных синагог были возвращены общине Красной Слободы. В Баку было построено здание новой синагоги. В 1991-м году правительством Азербайджана была возобновлена работа по изучению еврейских традиций в Красной Слободе. В течение последних лет, в дополнение к общеобразовательной программе, в Красной Слободе были основаны несколько образовательских учреждений, где изучаются основы иудаизма. Закон Азербайджанской Республики «Об Образовании», принятый в 2009-м году, предусматривает право этнических меньшинств Азербайджана учреждать образовательские учреждения на своем родном языке.

Известные уроженцы

• Герман Захарьяев
• Зарах Илиев
• Год Нисанов
• Ягутил Мишиев

Статьи

• Илья Варламов. [varlamov.ru/1936499.html Красная Слобода]. varlamov.ru (8 сентября 2016). Проверено 10 сентября 2016.

Ссылки

• Красная Слобода — статья из Большой советской энциклопедии.
• [f5.ru/varlamov/post/359617 Замок-призрак]
• [www.jtimes.ru/juhuro/community/296-2010-11-02-08-11-34 Красная слобода — еврейская слобода]
• [www.lechaim.ru/ARHIV/182/region.htm Илья Карпенко. Кавказский Ерушалаим. «Лехаим», июнь 2007]

Отрывок, характеризующий Красная Слобода (Азербайджан)

– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.