Красная капелла

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Кра́сная капе́лла» (нем. Rote Kapelle) — общее наименование самостоятельных групп Сопротивления и разведывательных сетей во время Второй мировой войны, действовавших в европейских странах (Германия, Бельгия, Франция и др).





История

Название «Красная капелла» первоначально использовалось особым подразделением СС (SS-Sonderkommando Rote Kapelle), в задачу которого входило обнаружение и ликвидация нелегальных передатчиков, работавших в Германии.

О том, как появилось на свет название «Красная капелла», рассказал заместитель шефа гестапо оберфюрер СС Фридрих Панцингер, взятый в плен Советской Армией. На допросах в МГБ 1 февраля 1947 года и 29 июня 1951 года на Лубянке он показал, что отслеживание деятельности антифашистов началось в результате радиоперехвата радиоспециалистами шифрованных сообщений (на жаргоне контрразведки радисты назывались «музыкантами», «пианистами»). В эфире работало несколько передатчиков, работал целый «оркестр», или по-немецки «капелла».

Германская служба радиоперехвата (функабвер) определила, что «музыканты» ориентировали свои передачи на Москву. Поэтому «капелла» получила соответствующую «красную» окраску. Позднее такое же название получила операция нацистских спецслужб по борьбе с агентурой советской разведки в европейских странах.

И только после войны в литературе, посвященной антифашистской борьбе, так стали именовать группы Сопротивления, связанные с советской разведкой.

Состав групп был интернационален по своему составу (за исключением Германии), он состоял из антифашистов различной политической направленности, работников Коминтерна.

Резидентуры военной разведки и разведки НКВД были самостоятельны, но в силу обстоятельств, в основном связанных с внезапным началом Великой Отечественной войны, членам различных резидентур пришлось контактировать между собой, что способствовало впоследствии ликвидации агентурных сетей.

В декабре 1941 года функабверу удалось запеленговать один из передатчиков, работавших в Брюсселе. Начались первые аресты, которые привели к разгрому резидентур.

До октября 1943 г. повесили 31 мужчину и обезглавили 18 женщин. Семь человек совершили самоубийство, 7 отправили в концлагеря, 25 — на каторгу, 8 — на фронт, нескольких расстреляли. Но даже столь кровавая расправа над основными участниками «Красной капеллы» не остановила остальных. Начальник политической разведки нацистской Германии В. Шелленберг писал в своих воспоминаниях, что полностью прекратить борьбу «Красной капеллы» так и не удалось.

Руководство Советского Союза высоко оценило подвиг немецких антифашистов. В октябре 1969 г. указом Президиума Верховного Совета СССР 32 членам «Красной капеллы» были присвоены награды, из них 29 — посмертно. Основная часть награждённых относилась к группе Старшины — Корсиканца.

См. также

Библиография

  • Гуревич А. [www.a-gurevich.narod.ru/reni.html Разведка — это не игра. Мемуары советского резидента Кента.] СПб.: Нестор, 2007.- 500 с.- ISBN 978-5-3030034 .
  • Полторак С. Разведчик «Кент».- Спб: Издательский Дом «Нева» .- 445 с.- ISBN 5-7654-2188-1
  • Треппер Л. Большая игра. Нью-Йорк: Liberty Publishing House, 1989.
  • Перро Ж. Красная капелла. Суперсеть ГРУ-НКВД в тылу III рейха. М.: 1990.
  • Очерки истории российской внешней разведки. М.:1997.
  • Пещерский В. Красная капелла. Советская разведка против абвера и гестапо. М.: 2000.
  • Шелленберг В. Лабиринт. М.: 2001.
  • Бондаренко И. Красные пианисты. Роман-хроника. — М.: Воениздат, 1990. — 366 c. — ISBN 5-203-01019-6.
  • Stefan Roloff, Mario Vigl Die «Rote Kapelle», Ullstein Verlag, 2004, ISBN 3-548-36669-4
  • Азаров А. С., Кудрявцев В. П. Дом без ключа. — Молодая гвардия, 1972. — 287 с.
  • Дамаскин И. А. 100 великих разведчиков. — М.: Вече, 2001.
  • Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. — М.: Гея, 1997.

Напишите отзыв о статье "Красная капелла"

Ссылки

  • А. М. Гуревич. [www.rg.ru/2004/11/05/kapella.html Правда о «Красной капелле». Российская газета, 5 ноября 2004.]
  • [www.agentura.ru/dossier/russia/gru/imperia/agentww2/ ГРУ в Европе на агентуре]
  • [www.vmeste.org/memo/memoauthor_0001.shtml Разведчики о разведчиках]
  • [a-gurevich.narod.ru/ Личный сайт Гуревича Анатолия Марковича]
  • [www.agentura.ru/dossier/russia/gru/imperia/pril2/ Справка главного управления "СМЕРШ" о недочетах в подготовке, заброске и работе с агентурой за границей, со стороны аппарата Главного Разведывательного Управления Красной Армии]

Отрывок, характеризующий Красная капелла

– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.