Красная стрела (телепередача)
Поделись знанием:
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
(перенаправлено с «Красная стрела (телепрограмма)»)
| Красная стрела | |
 Заставка | |
| Жанр |
Информационно-развлекательная программа, мультфильм |
|---|---|
| Режиссёр(ы) |
Родион Соловьёв |
| Сценарист(ы) |
Александр Даган |
| Производство | |
| Ведущий(е) | |
| Озвучивают | |
| Композитор |
Юрий Алябов |
| Страна производства | |
| Количество выпусков |
147 |
| Производство | |
| Исполнительный продюсер(ы) |
Сергей Ионов[2] |
| Руководитель(и) программы |
Ростислав Кривицкий[3] |
| Продолжительность |
9-15 минут |
| Вещание | |
| Телеканал(ы) | |
| Период трансляции | |
| Премьерные показы | |
| Хронология | |
| Похожие передачи |
Тушите свет |
Красная Стрела — юмористическая телепередача, выходившая с 1 сентября 2003 по 10 июля 2004 года на телеканале НТВ. Образована после закрытия канала ТВС и программы «Тушите свет». Создатели программы считали её уникальной, так как подобный продукт не производила ни одна другая анимационная студия[5].
О программе
Ведущие («проводники» на станции «Волобое») — Хрюн Моржов и Степан Капуста общались друг с другом (иногда с ведущим) на злободневные темы[6]. В передаче также присутствовали корреспондент Филипп Шариков, сосед Хрюна Генка и рупор абсурда Репка. По сведениям, изначально «Красную стрелу» хотели делать без Хрюна и Степана, но впоследствии от этой идеи отказались[7]. Мультяшных героев отстояли перешедшие с ТВС на НТВ менеджеры, а также Кирилл Набутов[8]. Передача выходила четыре раза в неделю с понедельника по четверг в 22:40 (после программы «Страна и мир»), в среду к проводникам присоединялся ведущий. Повтор программы показывался в рамках утреннего блока «Утро на НТВ» в 08:35. В случае, если на 22:40 попадала прямая трансляция матча футбольной Лиги Чемпионов, программа не выходила в эфир.
В выпусках 2003 года живых людей (ведущих, приглашённых гостей) в передаче не было — там присутствовали только анимационные персонажи[9]. Весной 2004 года в программу добавили ведущих, а с 15 мая 2004 года по субботам в 20:00 стало выходить еженедельное приложение к программе — «Красная стрела. Спецвагон»[10]. В этой передаче Хрюн и Степан беседовали на станции с ведущими или же с приглашённым гостем[11]. Приглашёнными гостями передачи были такие журналисты, общественные и политические деятели, как Владимир Рыжков, Дмитрий Рогозин, Евгений Киселёв, Гарри Каспаров, Павел Крашенинников, Николай Харитонов и Ирина Хакамада.
Каждый выпуск передачи, как и в «Тушите свет», начинался с краткой интермедии с участием двух-трёх персонажей на тему передачи. Далее показывалась заставка, в которой звучала следующая песня в исполнении Хрюна и Степана:
Путь-дорога дальняя,
Ширь кругом бескрайняя,
Там, где мы… там, где нас…
Ветер да над полюшком,
Где ты, наша долюшка?
Там, где солнце ро́дится,
Там, где рельсы сходятся,
Где вся правда без прикрас,
Соведущие
- Юлия Бордовских
- Александр Герасимов
- Михаил Леонтьев
- Павел Лобков
- Кирилл Набутов
- Лев Новожёнов
- Михаил Осокин
- Кирилл Поздняков
- Владимир Соловьёв
- Константин Точилин
- Елена Ханга
- Савик Шустер
Закрытие
18 июля 2004 года передача была закрыта вместе с программами «Личный вклад» и «Свобода слова»[12] после назначения на пост генерального директора НТВ Владимира Кулистикова[13][14]. Официальная формулировка — «за плоский юмор и низкий рейтинг». При этом рейтинг программы на момент закрытия был сравним с рейтингом программы «Кто хочет стать миллионером» Первого канала, передача стабильно входила в число самых популярных и рейтинговых проектов телеканала[15], а юмор оценён получением статуэтки телевизионной премии «ТЭФИ»[16].
Владимир Неклюдов, продюсер студии «Пилот», которая производила программу:«Дальнейшая судьба Хрюна и Степана пока неизвестна. У нас есть планы относительно того, как можно переделать программу, но пока это только планы. От нас же мало что зависит. Покупать продукт или не покупать - дело телекомпании. Мы очень надеемся, что персонажей удастся сохранить, но в таком виде, в каком выходила «Красная стрела», особенно в последние полгода, вы ее уж до 2008 года точно не увидите. Гляньте, что в стране происходит!»— lenta.ru/most/2004/07/14/strela/
Первая версия причины закрытия программы — дороговизна проекта[17]. Есть и другая версия причины закрытия: программа стала менее интересной, юмор — туалетным, темы — менее актуальными, нежели в «Тушите свет», а рейтинги — низкими. Еще по одной версии, передача продолжила традиции своей предшественницы «Тушите свет» по разоблачению жуликов, воров и лжецов в высших эшелонах власти, за что и была закрыта[18].
Закрытие программы прокомментировал известный тележурналист и президент фонда «Академия российского телевидения» Владимир Познер: «Снятие с эфира таких программ, как „Красная стрела“, „Свобода слова“, „Намедни“, — это безобразие. Они имели прекрасный рейтинг и были сделаны отличным образом на хорошем, а иногда блистательном профессиональном уровне»[19].
Список выпусков
| Дата эфира | Название |
|---|---|
| 09.09.2003 | Стукачество |
| 10.09.2003 | Разъединение демократов |
| 11.09.2003 | Развлекательный центр в Госдуме |
| 15.09.2003 | Министр ЧС Побайгу: запрет железных дверей |
| 23.10.2003 | Россия-Украина |
| 27.10.2003 | Квартирный вопрос |
| 28.10.2003 | Изумрудный город |
| 29.10.2003 | Эпидемия гриппа |
| 03.11.2003 | Бегство олигархов |
| 05.11.2003 | Русский дух |
| 06.11.2003 | Охота на избирателя |
| 10.11.2003 | Куда мы едем? |
| 11.11.2003 | Здоровое питание |
| 12.11.2003 | Успехи демократизации |
| 18.11.2003 | Единение союза промышленников и… власти |
| 19.11.2003 | Служба безопасности водки |
| 20.11.2003 | Предвыборная борьба |
| 24.11.2003 | Кто во всём виноват? |
| 25.11.2003 | Голосовать или не голосовать? |
| 26.11.2003 | Поправка к лесному кодексу |
| 27.11.2003 | Раздвоение коммунистов |
| 01.12.2003 | Запрещённая «История» |
| 03.12.2003 | Выборы мэра |
| 04.12.2003 | Население и власть |
| 07.12.2003 | Выборы-2003 (внутри программы «Свобода слова: вечер трудного дня») |
| 11.12.2003 | Победа пропрезидентских партий (После выборов) |
| 16.12.2003 | Валюты (Судьба доллара) |
| 17.12.2003 | Президентские выборы (Новые «правые») |
| 18.12.2003 | Общение Путина с народом (или «Реформы и цари») |
| 22.12.2003 | Природные ресурсы («Лесной» указ) |
| 23.12.2003 | Ядерные отходы (Ввоз ядерных отходов) |
| 24.12.2003 | Бойкот президентских выборов |
| 25.12.2003 | Обязательное автострахование |
| 29.12.2003 | Нелегалы |
| 30.12.2003 | Подделки |
| 13.01.2004 | Старый Новый год |
| 21.01.2004 | Комиссия по сокращению |
| 22.01.2004 | Дела семейные |
| 26.01.2004 | Раскрытие капиталов |
| 27.01.2004 | Последняя подпись |
| 28.01.2004 | Визит Колина Пауэла |
| 29.01.2004 | Основы православия в школах |
| 02.02.2004 | Пересчётная палата |
| 03.02.2004 | Прокурорский мазохизм |
| 04.02.2004 | Распад «Родины» |
| 05.02.2004 | Невнятная власть-проблемы с дикцией |
| 10.02.2004 | Семилетний срок |
| 11.02.2004 | Повышенные меры безопасности |
| 12.02.2004 | Налог на благотворительность |
| 16.02.2004 | Клонирование |
| 17.02.2004 | Усиление мер безопасности |
| 18.02.2004 | Бывшие депутаты |
| 19.02.2004 | Военно-масштабные учения |
| 01.03.2004 | Матрица и Касьянов |
| 02.03.2004 | Прюрализм власти |
| 03.03.2004 | Скинхеды и чиновники |
| 16.03.2004 | Всеобщее счастье |
| 17.03.2004 | Куда повернёт реформа? |
| 29.03.2004 | Катер |
| 30.03.2004 | Помощники депутатов |
| 31.03.2004 | Конфискация |
| 05.04.2004 | Административная реформа |
| 07.04.2004 | Крах либерализма |
| 12.04.2004 | Россия-НАТО |
| 13.04.2004 | Гражданское общество |
| 14.04.2004 | Жилищная политика |
| 19.04.2004 | Презумпция виновности |
| 26.04.2004 | Олимпиада для чиновников |
| 27.04.2004 | Правительственная алгебра |
| 28.04.2004 | Приватизация музеев |
| 11.05.2004 | Не наши системы |
| 12.05.2004 | День радио |
| 17.05.2004 | Список миллиардеров |
| 18.05.2004 | Милиция и зарплата |
| 19.05.2004 | Движение в стабильность |
| 24.05.2004 | Указание свыше |
| 02.06.2004 | Про деньги |
| 09.06.2004 | Без паники! |
| 15.06.2004 | «Забота» о народе |
| 21.06.2004 | Золотые слова президента |
| 22.06.2004 | Российское кино |
| 23.06.2004 | Новая система оценок |
| 29.06.2004 | Национализм |
Напишите отзыв о статье "Красная стрела (телепередача)"
Примечания
- ↑ [www.ogoniok.com/archive/2004/4869/42-51-51/ ЭТО ПРАВИЛЬНЕЕ?]. Огонёк (18 октября 2004).
- ↑ [izvestia.ru/news/292123 Хрюна и Степана уволили с НТВ]. Известия (15 июля 2004).
- ↑ [www.kp.ru/daily/23320/30478/ «Красная стрела»: Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны! На НТВ закрылась еще одна программа]. Комсомольская правда (16 июля 2004).
- ↑ [www.sostav.ru/articles/2003/09/04/razv040903/ Интервью: Кирилл Набутов, главный продюсер НТВ: "Не могу сказать, что мы кардинально перестроили сетку"]. sostav.ru (4 сентября 2003).
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/russia/newsid_3189000/3189347.stm Хрюн и Степан возвращаются в эфир]. Би-би-си (28 августа 2003).
- ↑ [2003.novayagazeta.ru/nomer/2003/60n/n60n-s32.shtml НОВОСТИ ТЕЛЕКАНАЛОВ]. Новая газета (18 августа 2003).
- ↑ [www.e-vid.ru/index-m-192-p-63-article-3540.htm На НТВ появится “Красная стрела”]. Время и деньги.
- ↑ [www.pressing.spb.ru/1/867/ На НТВ появится «Красная стрела»]. Lenta.ru (12 августа 2003).
- ↑ [web.archive.org/web/20041106235832/www.press-attache.ru/misc/misc/id/705852.html Красная стрела]. Пресс-Атташе (16 января 2004).
- ↑ [www.ntv.ru/novosti/42805/ В «Красную стрелу» приглашаются телезвёзды // НТВ.Ru]
- ↑ [web.archive.org/web/20130731132112/grani.ru/Society/Media/Television/m.73758.html Миткова пойдет на повышение, а "Красную стрелу" закроют]. Грани.ру (9 июля 2004).
- ↑ [www.novayagazeta.ru/politics/23375.html ГОСТЕЛЕРАДИО ЗАКАЗАЛО ХРЮНА И СТЕПАНА — Политика — Новая Газета]
- ↑ [lenta.ru/most/2004/07/14/strela/ Lenta.ru: Масс-медиа: Хрюн и Степан уволены с НТВ]
- ↑ [lenta.ru/most/2004/07/14/strela1/ Lenta.ru: Масс-медиа: Хрюн и Степан уволены за «плоский и беззубый» юмор]
- ↑ [lenizdat.ru/articles/1022786/ Кара-Мурза: Парфенов может вернуться на НТВ]. Лениздат (15 июля 2004).
- ↑ [www.tefi.ru/ru/tefi/tefi04/ ТЭФИ :: ТЭФИ-2004 :: Победители]
- ↑ [www.rg.ru/2004/07/15/krasnaya-strela.html «Красная стрела» уехала с НТВ — Екатерина Власова — «„Красная стрела“ уехала с НТВ» — Российская Газета — На НТВ закрыли сатирическую программу «Красная стрела». Руководство т…]
- ↑ [www.km.ru/glavnoe/2004/07/15/obshchestvennoe-mnenie/zhal-li-nam-khryuna-i-stepana-iz-krasnoi-strely Жаль ли нам Хрюна и Степана из "Красной стрелы"?]. KM.ru (15 июля 2004).
- ↑ [www.vremya.ru/2004/175/13/108406.html «Если бы я был властью, я бы прислушался»]. // «Время новостей», № 175 от 27 сентября 2004
Отрывок, характеризующий Красная стрела (телепередача)
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
