Краснов, Григорий Адрианович

Григорий Адрианович Краснов
Государственный контролер Российского правительства
18 ноября 1918 — 4 января 1920
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Правительство прекратило существование

Григо́рий Адриа́нович Красно́в (1883, слобода Кинель-Черкассы, Бугурусланский уезд, Самарской губернии — 1933, Новосибирск) — государственный контролёр в правительстве А. В. Колчака (1918—1920), экономист.

Биография

Родился в семье мирового судьи.

Окончил Самарскую духовную семинарию, Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия (1907), Петербургский археологический институт.

С 1907 служил в Главном управлении неокладных сборов и казенной продажи питей Министерства финансов. В 1916 за труды по Всероссийскому аэроклубу пожалован чином надворного советника. С 6 июня 1917 — и. д. члена совета Государственного контроля.

После прихода к власти большевиков был членом подпольного Временного правительства, возглавлявшегося С. Н. Прокоповичем. Был приговорён Петроградским военно-революционным комитетом к отправке «под надёжным караулом в Кронштадт», но скрылся из Петрограда. В ноябре 1917 — мае 1918 жил на сахарорафинадном заводе Тимашова в Самарской губернии, управляющим которым был его брат. С 4 июня 1918 — инспектор Народного комиссариата государственного контроля РСФСР. В июле 1918 находился в командировке в Поволжье, где его застало свержение большевистской власти.

С 8 августа 1918 — управляющий контрольным отделом Комитета членов Учредительного собрания. С 4 ноября 1918 — государственный контролёр Временного Всероссийского правительства, с 18 ноября 1918 — Российского правительства, действовавшего при Верховном правителе адмирале А. В. Колчаке. Руководил разработкой «Учреждения контроля»и «Устава ревизии», возбудил расследования по фактам злоупотреблений в министерстве продовольствия и в интендантстве.

После развала белого режима в Сибири в январе 1920 был арестован в Иркутске, в мае 1920 предан суду в Омске. На суде заявил, что в своей деятельности в качестве государственного контролёра я по мере возможности старался отстаивать интересы народного достояния. По словам его защитника А. Н. Бородулина, Краснов не был политическим деятелем, это установлено совершенно категорически. Это чиновник высшей марки. Это чиновник — специалист в своём деле, и только. 30 мая 1920 приговорён Чрезвычайным революционным трибуналом при Сибирском революционном комитете к пожизненному лишению свободы с применением принудительных работ.

В 1922 был амнистирован, работал в органах управления Советской России и СССР, в ряде научных и общественных организаций. Автор статей по финансово-экономическим вопросам в центральных и сибирских журналах и газетах.

В марте 1933 был арестован в Новосибирске по обвинению в руководстве контрреволюционной белогвардейской повстанческой организацией в Западно-Сибирском крае. Приговорён к высшей мере наказания и расстрелян.

Библиография

• Процесс над колчаковскими министрами. Май 1920. М., 2003. С. 453.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_k/krasnov_ga.html Биография]

Отрывок, характеризующий Краснов, Григорий Адрианович

Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.