Краснов, Игнатий Александрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Игнатий Александрович Краснов
Дата рождения

8 сентября 1898(1898-09-08)

Место рождения

г. Черкассы, Российская империя

Дата смерти

6 июля 1944(1944-07-06) (45 лет)

Место смерти

СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Годы службы

1917
19191944

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

штаб 34-го гвардейского стрелкового корпуса,
93-й стрелковый корпус,
200-я стрелковая дивизия

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Игнатий Александрович Краснов (8 сентября 1898 — 6 июля 1944) — советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, гвардии генерал-майор.





Биография

Игнатий Александрович Краснов родился 8 сентября 1898 года в Черкассах ныне областной центр Украины. Еврей.

Во время службы в русской императорской армии вольноопределяющимся, затем рядовым запасного понтонного батальона участвовал в Первой мировой войне.

В Красной Армии с сентября 1919 года. В 1920 году вступил в ряды ВКП(б). Участник Гражданской войны в России. На Юго-Восточном фронте лекарский помощник санитарной части, затем врид заведующего школой санитаров. С мая 1920 года на Южном фронте, лекарский помощник для поручений эвакуационного отдела Санитарного управления Особой группы войск Донской области. Осенью 1920 года переведён в Казань на должность письмоводителя Высшей военной школы. С декабря помощник комиссара и комиссар 9-х кавалерийских командных курсов там же.

После окончания войны комиссар 10-х пехотных командных курсов, затем 13-х пехотных курсов Восточной бригады Отдельной Кавказской армии. В 1922 году окончил экстерном за пехотные командные курсы. С января 1923 года преподаватель в Киевской высшей объединённой военной школе. Вскоре стал помощником начальника учебного отдела, затем временно исполняющим должность начальника этой школы. С сентября 1925 года проходил службу в Ленинградском военном округе (ЛВО) на должностях: помощник начальника учебного отдела Ленинградской интернациональной военной школы, помощник начальника учебного отдела 1-й Ленинградской артиллерийской школы, комиссар Школы военных лекарских помощников. В 1929 году окончил Kурсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военной академии имени М. В. Фрунзе. С февраля 1932 года начальник Ленинградского военного медицинского училища РККА. Заочно учился в Военной академии имени М. В. Фрунзе и окончил 2 курса. С декабря 1940 года заместитель командира 70-й стрелковой дивизии ЛВО.

Внешние изображения
[www.pomnite-nas.ru/img/301/201011171924430.Polotsk_main.jpg Памятник освободителям Полоцка и место захоронения И. А. Краснова]
Вскоре после начала Великой Отечественной войны И. А. Краснов назначен командиром 1061-го стрелкового полка[1]. 19 августа 1941 года в одном из боёв на Ленинградском фронте был тяжело ранен. После излечения с ноября 1941 года в распоряжении Военного совета Среднеазиатского военного округа. С ноября 1942 года в должности командира 94-й отдельной стрелковой бригады участвовал в Сталинградской битве. Весной 1943 года назначен начальником штаба 18-го стрелкового корпуса[1], который 25 апреля того же года был преобразован в 34-й гвардейский стрелковый корпус[2]. В составе 3-й гвардейской армии Юго-Западного фронта корпус участвовал в оборонительных боях на Северском Донце. В августе того же года назначен начальником штаба 93-го стрелкового корпуса и с 4 по 20 сентября 1943 года временно им командовал. В этот период корпус находился на формировании в Архангельском военном округе, затем в резерве Ставки ВГК. В декабре 1943 года полковник Краснов назначен командиром 200-й стрелковой дивизии. 3 июня 1944 года И. А. Краснову присвоено воинское звание «генерал-майор»[3]. В июле 1944 года дивизия под его командованием в составе 4-й ударной армии 1-го Прибалтийского фронта участвовала в Белорусской наступательной операции. 6 июля 1944 года Игнатий Александрович Краснов погиб в бою. Похоронен в Полоцке на площади Свободы.

Награды

Память

Именем И. А. Краснова названа улица в Полоцке[5].

Источник

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 297—298. — ISBN 5-901679-08-3.

Напишите отзыв о статье "Краснов, Игнатий Александрович"

Примечания

  1. 1 2 [www.podvignaroda.ru/?n=18667957 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»
  2. «Перечень № 4 управлений корпусов, входивших в состав действующей армии в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг.». — М., 1956.
  3. [samsv.narod.ru/Div/Sd/sd200/default.html 200-я стрелковая дивизия на сайте клуба «Память»]
  4. 1 2 [www.podvignaroda.ru/?n=34531993 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»
  5. [will-remember.ru/familii_na_k/krasnov_ignatii_aleksandrovich.htm Сайт «Будем помнить»]

Отрывок, характеризующий Краснов, Игнатий Александрович

Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая: