Красногвардейский район (Ставропольский край)

Красногвардейский муниципальный район

Герб Флаг
Страна	Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Ставропольский край
Включает	11 муниципальных образований
Административный центр	село Красногвардейское
Дата образования	1957
Глава района	Перевертайлов Александр Алексеевич
Глава администрации района	Ишков Константин Алексеевич
Население (2016)	↘38 088 (1,36 %, 18-е место)
Плотность	17,03 чел./км²
Площадь	2236,00 км² (14-е место)
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Телефонный код	+7 86541
Код автом. номеров	26
[www.krasnogvardeiskoe.info Официальный сайт]
ОКАТО	[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=07230000000 07 230 000 000]

Красногварде́йский райо́н — муниципальное образование в составе Ставропольского края России.

Административный центр — село Красногвардейское.

География

Район расположен в северо-западной части Ставропольского края и граничит с Ростовской областью, Краснодарским краем, Республикой Калмыкия. Район занимает территорию площадью 2 263 км², что немногим меньше такой страны как Люксембург.

Рельеф

Территория района находится у северо-западного подножья Ставропольской возвышенности, где она переходит в Азово-Кубанскую низменную равнину. Территория расчленена долинами рек Егорлык и её притоками — Большой Гок, Малый Гок, Горькой Балкой, Калалы, Татаркой. Долины главных рек Егорлыка, Большого и Малого Гока идут в субширотном направлении. Междуречные пространства представлены широкими плоскими увалами, вытянутыми с востока на запад. Абсолютная отметка водоразделов колеблются в пределах 100—142 м над уровнем моря. Самая низкая отметка находится в долине Егорлыка в устье балки Сухой Лог — 62 м над уровнем моря. Самая высокая лежит на водоразделе Большого и Малого Гока у восточной границы района и достигает 142 м над уровнем моря.

Водораздел между реками Большой Гок и Малый Гок в западной части района имеет ширину 8-9,5 км, в восточной до 12 км. Вершина водораздела платообразная шириною от двух до пяти км. с хорошо развитыми посадочными формами рельефа представлены пологими или овальной формы западинами, глубиной от 0,5 до 1,5-2-х м.и в диаметре от нескольких метров до 100—150 м. Плато водораздела постепенно переходит к реке Большой Гок в ровный пологий склон крутизною 3-6 градусов и несколько круче к реке Малый Гок (5-7 градусов).

Водораздел между реками М.Гок и Егорлыком на западе имеет ширину 5-6 км, на высоте до 9 км. Посредине этого водораздела выделяется седловина, которая делит водораздельное плато как бы на две части. Южный склон этого водораздела имеет сложное строение, здесь выделяются ложбины, мелкие бугры, вытянутые преимущественно с запада на восток.

Водораздел между реками Егорлыком и Татаркой и Калалы представляет собой спокойную равнину, расчлененную неглубокими балками и лиманами, имеет ширину от 1,5 до 2 км, в реках Калалы, Татарка — от 0,5 до 1 км, в реках Большой Гок и Малый Гок — от 0,1 до 0,5 км. Пойменные террасы хорошо выражены в рельефе, имеют высоту до 1,5 м при сравнительно небольшой ширине, в пределах 50-100 метров. Аллювиальные отложения пойменной террасы представлены супесями и суглинками.

В долинах рек Егорлыка, Большого и Малого Гока выделяют три пойменные террасы. Первая надпойменная терраса хорошо развита по этим долинами рек. Она имеет два уровня. Первый — низкий на высоте 3-6 м. Ширина её не превышает 0,5 км. Второй уровень в долине реки Егорлык поднимается на 7-10 м.и имеет ширину от 0,2 до 0,5 км. Сложена она, как правило, песчаноглинистыми отложениями с гравием и галькой. Вторая надпойменная терраса слабо выражена в рельефе и имеет ширину от 1 до 3,5 км и уступ до 12-15 м. Ровная поверхность е изредка осложняется небольшими лощинами, наиболее характерна для Большого Гока и Малого Гока. Субстрат этой террасы галечниковый или песчаный, часто супесчано-суглинистый, глинистый. Третья надпойменная терраса наиболее четко выражена в долине рек Егорлыка и Калалы в северо-западной части района. По внешнему краю террасы проходит заметный уступ. Высота террасы колеблется в пределах 20-25 м, а ширина достигает 3-4 км. Поверхность террасы ровная, слегка расчлененная неглубокими ложбинами и лощинами. Сложена терраса песчано-глинистыми отложениями.

Овраги отмечаются на левом склоне балки Горькой и частично на правом между селом Новомихайловским и х. Чавыкиным. Глубина их от 1,5 до 10 м, ширина до 15-50 м. Поперечный профиль имеет 5 — образную форму. Разрыв берегов рек и балок отмечается на реках Егорлыке, Молом Гоке и Большом Гоке и балке Горькой.

Геологическое строение

Территория Красногвардейского района располагается в пределах Центрального Предкавказья на эпигерцинской (Скифской) платформе. Скифская платформа, как жесткая структура земной коры, сформировалась в результате герцинской складчатости, проходившей в карбоне и перми. Созданное герцинской складчатостью горное сооружение разрушилось к началу меловой эпохи, а вся территория платформы покрылась морем. Размытая поверхность каменноугольных отложений, представлявшая к началу мелового периода морское дно, стала перекрываться морскими осадками меловой, палеогеновой и неогеновой систем, достигшим мощности более тысячи метров. Однако на дневную поверхность эти осадки в районе нигде не входят. Они перекрыты плащем их же продуктов разрушения, накопившихся уже в эпоху континентального режима, в основном, в четвертичное время.

Тектоника территории Красногвардейского района подчинена общему тектоническому плану Центрального Предкавказья, входящему в состав Скифской платформы. Фундамент её складчатый и состоит из ниже- и среднеальпийских пород. Осадочный плащ сложен меловыми, палеогеновыми и неогеновыми породами, он так же претерпел складкообразование сначала в предчокракское, а затем в предкчагыльское время. Весь осадочный комплекс отложений мощностью до 1500 м был смят в весьма пологие складки платформенного типа. Простирание складок общекавказское с северо-запада на юго-восток.

На юге Красногвардейского района прослеживается Егорлыкская мульда (синклиналь), в которую погружена Успенская антиклиналь. Северная половина района занята поднятием. В современном рельефе тектонические структуры имеют прямое отражение. Ось антиклинальной складки совпадает с водоразделом долин рек Малый и Большой Гок, вытянутых с северо-запад на юго-восток. Четвертичные отложения представлены эоловыми накоплениями водоразделов рек и балок, элювиальными, делювиальными и аллювиальными образованиями склонов долин рек, балок и террас. Современные аллювиальные и аллювиально-делювиальные отложения широко развиты в пределах пойменной террасы рек и балок района. Они представлены суглинками с редкими прослоями супеси и мелкозернистого песка мощностью 7 м.

Верхнечетвертичная (среднехвалынский горизонт) первая надпойменная терраса рек и балок сложена суглинками, переходящими книзу в супеси ржаво-бурого, грязно-серого и зеленовато-серого цвета. Мощность отложений этой террасы от 2 до 9,5 м, а на р. Малый Гок 14,5 м. Среднечетвертичная (формировалась в эвксино-хазарский век) вторая надпойменная терраса также сложена аллювиальными и делювиальными отложениями из суглинков, супесей, глин и песков внизу. Мощность этих накоплений разная. В долинах рек она доходит до 13-15 м, в районе с. Привольного достигает 40 м, в балках 27 м. В долине р. Егорлык среднечетвертичные аллювиально-делювиальные отложения перекрыты чехлом эолово-делювиальных суглинков, мощностью 1,5 м.

Нижнечетвертичная (формировалась в чаудинско-бакинское время) третья надпойменная терраса рек (по долине р. Егорлык ниже с. Донского отложения этой террасы нигде не выходят на дневную поверхность), сложена глинами и песками мощностью 30 м. Залегают они на глинах над понтической серией осадков и перекрыты эолово-делювиальными суглинками. Мощность последних до 11 м на склонах и до 40 м на водоразделах. Суглинки плотные, перемежаются с погребными почвами. По своему происхождению представляет собой эоловую седиментацию с широким участием делювиальных процессов.

В пределах района лессовидные суглинки перекрывают все формы рельефа (склоны, водоразделы), подстилаются осадочными отложениями, начиная от третичных среднесарматских до верхнечетвертичных морских и аллювиальных отложений. В толщах лессовидных суглинков встречаются на разной глубине темные отложения погребенных почв. Характерным признаком лессовидных суглинков являются: — палево-бурый или палево-жёлтый цвет — хорошая отсортированность пород с рыхлым тонко-пористым сложением; — отсутствием слоистости; — наличие призматической структуры (вертикальной делимости), что обуславливает легкость их размыва атмосферными осадками.

По химическому составу лессовидные суглинки района характеризуются преобладающим содержанием кремнезема — 70,7 %, значительным количеством оксида алюминия — 13,91 %, оксида железа — 6,46 %. Кроме того, они содержат значительное количество фосфора — 0,10-0,17 % и калия 1,71 %-2,03 %. Лессовидные суглинки карбонаты и содержат Са СО3 на глубине 1-1,5 м.от 13 до 16 %. Карбонаты выделяются в форме белоглазки, известковой плесени, погремков и др. Гипс встречается в виде прожилок кристаллов, часто образуя сульфатные горизонты. По механическому составу эти суглинки пылеватые, в них отмечается высокое содержание частиц размером от 0,05 до 0,01 мм. Очень мало содержится частиц крупнее 0,25 мм. Пылеватая фракция не способна к набуханию и при насыщении водой способствует развитию просадочных явлений.

Полезные ископаемые

Район беден полезными ископаемыми. В основном встречаются гончарные глины и пески для строительства.

История

Красногвардейский район носит такое название с 13 июля 1957 года.

За всю свою историю район менял своё название 4 раза. Изначально он был составной частью территории Медвеженского уезда Ставропольской губернии, образованного 26 июня 1872 года и занимавшего на тот момент обширную площадь — 7200 км² (для сравнения территория Красногвардейского района 2263,08 км²). Южная граница уезда проходила у села Птичье Изобильненского района, а северная — по реке Средний Егорлык от одноимённого села Средний Егорлык Целинского района до устья реки Средний Егорлык у села Екатериновка Сальского района.

Вскоре после революции, 7 августа 1920 года, Медвеженский уезд был разделен на Воронцово-Николаевский и Медвеженский уезды. Впоследствии, 29 января 1923 года, Медвеженский уезд переименован в Белоглиненский.

В 1924 году Ставропольская губерния была преобразована в округ, уезды «упразднены» и переименованы в районы. После этого имя района дважды меняло своё название. С июля 1935 года он именовался Евдокимовским — по фамилии большевика, чекиста, первого секретаря ВКП(б) Северо-Кавказского (Ставропольского) края.

В 1938 году Евдокимовский район был переименован в Молотовский, а центр — село Евдокимовское в село Молотовское.

22 января 1943 года Молотовский район освобождён от немецко-фашистских захватчиков.

20 июня 1957 года был упразднён Дмитриевский район с передачей территории в Ипатовский, Труновский и Молотовский районы.

13 июля 1957 года район переименован в Красногвардейский в честь красногвардейцев, защищавших Советскую власть на территории Медвеженского уезда в годы Гражданской войны.

12 января 1965 года Президиум Верховного Совета РСФСР постановил:

Арзгирский, Александровский, Апанасенковский, Благодарненский, Георгиевский район, Изобильненский, Ипатовский, Кочубеевский, Красногвардейский, Курский район, Левокумский, Минераловодский, Новоалександровский район, Петровский район, Прикумский, Советский и Шпаковский сельские районы преобразовать в районы.

Население

Численность населения
1926	1931	1959	1970	1979	1989	1990	1991	1992	1993	1994
72 330	↗94 745	↘48 811	↘43 345	↘40 444	↘39 756	↘39 585	↗40 009	↗40 924	↗41 936	↗42 521
1995	1996	1997	1998	1999	2000	2001	2002	2003	2004	2005
↗42 935	↗42 986	↗43 100	↘43 025	↘42 870	↗42 875	↘42 606	↘42 008	↘41 925	↘41 583	↘41 227
2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
↘40 871	↘40 400	↘39 974	↗40 021	↗40 957	↘40 821	↘40 181	↘39 448	↘38 960	↘38 547	↘38 088

10 000

20 000

30 000

40 000

50 000

60 000

70 000

80 000

90 000

100 000

1959

1991

1996

2001

2006

2011

2016

Гендерный состав

По итогам переписи населения 2010 года проживали 19 201 мужчина (46,88 %) и 21 756 женщин (53,12 %).

Национальный состав

По итогам переписи населения 2010 года проживали следующие национальности (национальности менее 1 %, см. в сноске к строке "Другие"):

Национальность	Численность	Процент
Русские	37 648	91,92
Цыгане	944	2,30
Армяне	680	1,66
Другие	1685	4,11
Итого	40 957	100,00

Муниципально-территориальное устройство

В Красногвардейском районе 20 населённых пунктов в составе 11 сельских поселений:

№	Сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Коммунаровский сельсовет	посёлок Коммунар	2	↘1471	75,39
2	Медвеженский сельсовет	посёлок Медвеженский	4	↘1413	188,77
3	Привольненский сельсовет	село Привольное	2	↘3369	163,26
4	Родыковский сельсовет	село Родыки	4	↘2256	206,25
5	Село Дмитриевское	село Дмитриевское	1	↘2909	247,39
6	Село Красногвардейское	село Красногвардейское	1	↘14 947	339,69
7	Село Ладовская Балка	село Ладовская Балка	1	↘4431	362,25
8	Село Новомихайловское	село Новомихайловское	1	↘1898	158,47
9	Село Покровское	село Покровское	1	↘1430	130,75
10	Село Преградное	село Преградное	1	↘2983	256,33
11	Штурмовский сельсовет	посёлок Штурм	2	↘981	87,95

Список населённых пунктов района
№	Населённый пункт	Тип	Население	Муниципальное образование
1	Богомолов	хутор	→140	Привольненский сельсовет
2	Дмитриевское	село	↘2909	Село Дмитриевское
3	Добровольный	хутор	↘18	Родыковский сельсовет
4	Зеркальный	посёлок	↘156	Коммунаровский сельсовет
5	Зерновой	посёлок	↘149	Медвеженский сельсовет
6	Коммунар	посёлок	↘1435	Коммунаровский сельсовет
7	Красногвардейское	село	↘14 947	Село Красногвардейское
8	Краснооктябрьский	посёлок	↘61	Штурмовский сельсовет
9	Ладовская Балка	село	↘4431	Село Ладовская Балка
10	Медвеженский	посёлок	↘1068	Медвеженский сельсовет
11	Новомирненский	посёлок	↘91	Медвеженский сельсовет
12	Новомихайловское	село	↘1898	Село Новомихайловское
13	Озерки	посёлок	↗232	Медвеженский сельсовет
14	Покровское	село	↘1430	Село Покровское
15	Преградное	село	↘2983	Село Преградное
16	Привольное	село	↗3400	Привольненский сельсовет
17	Пролетарский	хутор	↘229	Родыковский сельсовет
18	Родыки	село	↗1774	Родыковский сельсовет
19	Средний	хутор	↗440	Родыковский сельсовет
20	Штурм	посёлок	↘981	Штурмовский сельсовет

Органы власти

Распределение населения района

  с. Красногвардейское (39,24 %)

  с. Ладовская Балка (11,63 %)

  с. Привольное (8,93 %)

  с. Преградное (7,83 %)

  с. Дмитриевское (7,64 %)

  Остальные (24,73 %)

Главы района

• с 2004 года — Перевертайлов Александр Алексеевич

Главы Администрации муниципального района

• 2007—2014 — Черников Вячеслав Дмитриевич
• с 2014 года — Ишков Константин Алексеевич

Экономика

Основу экономики района составляет сельское хозяйство, В последние годы район прочно закрепился в лидирующей строке по производству зерна. Производится его больше всех в крае — почти по 10 тонн на каждого из 41 749 жителей.

В районе развивается торговля, бытовое и коммунальное обслуживание, промышленность, транспорт, связь.

В последние годы в районе построены стеклотарный завод; прекрасный сельский спортивный комплекс, один из лучших в Южном федеральном округе; мост через реку Большой Егорлык. Завершается строительство родильного дома, введен в действие диагностический центр, развивается индивидуальное жилищное строительство, образование, культура.

СМИ

Газета «Сельская новь» (ранее «Путь Ильича»). Первый номер газеты вышел 1 апреля 1931 года.

Люди, связанные с районом

• Михаил Сергеевич Горбачёв (1931, Привольное) — советский, российский и мировой политический и общественный деятель

См. также

• Административное деление Ставропольского края

Ссылки

• [krasnogvardeiskoe.info Органы местного самоуправления Красногвардейского района Ставропольского края].
• [www.stavregion.ru/region/municipal/rayons/krasnmr Красногвардейский муниципальный район]. Портал органов государственной власти Ставропольского края.

Отрывок, характеризующий Красногвардейский район (Ставропольский край)

Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.