Орден Красного Знамени

Орден Красного Знамени
Страна	РСФСР РСФСР СССР СССР
Тип	Орден
Основания награждения	За особую храбрость, самоотверженность и мужество, проявленные при защите социалистического Отечества
Статус	Не вручается
Статистика
Дата учреждения	16 сентября 1918
Первое награждение	30 сентября 1918
Последнее награждение	1991
Количество награждений	581 300
Очерёдность
Старшая награда	Орден Октябрьской Революции
Младшая награда	Орден Суворова I степени

Орден Красного Знамени (орден «Красное знамя») — один из высших орденов СССР. Первый из всех советских орденов. Был учреждён для награждения за особую храбрость, самоотверженность и мужество, проявленные при защите социалистического Отечества. Орденом Красного Знамени также награждались войсковые части, военные корабли, государственные и общественные организации. Вплоть до учреждения ордена Ленина в 1930 году орден Красного Знамени оставался высшим орденом Советского Союза.

За основу ордена был принят знак ордена «Красное Знамя» РСФСР, учреждённый 16 сентября 1918 года во время Гражданской войны декретом ВЦИК. Первоначально назывался орден «Красное Знамя». Во время Гражданской войны аналогичные ордена были также учреждены в других советских республиках. 1 августа 1924 год был учреждён общесоюзный орден «Красное Знамя», внешнее отличие которого заключалось в надписи «СССР» вместо «РСФСР» на ленте на нижней части лаврового венка. Все ордена советских республик, которыми производились награждения в 1918—1924 годах были приравнены к общесоюзному ордену. Статут ордена был утверждён Постановлением Президиума ЦИКа СССР от 11 января 1932 года (19 июня 1943 и 16 декабря 1947 в это Постановления вносились изменения и дополнения и изменения Указами Президиума Верховного Совета СССР). Последняя редакция статута ордена была утверждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 марта 1980 года.

Орденом Красного Знамени были награждены:

• АВВАКУЛ ПВО - Армавирское Высшее Военное Краснознамённое Училище Лётчиков войск ПВО страны (23 февраля 1968 года. В указе Президиума Верховного Совета СССР отмечалось: «За большие заслуги в подготовке офицерских кадров для Вооруженных сил СССР и в связи с 50 - летием Советской Армии и Военно-Морского флота наградить Армавирское высшее военное авиационное училище летчиков ПВО орденом Красного Знамени». 11 марта в торжественной обстановке перед строем всего личного состава этот орден прикрепил к Знамени училища дважды Герой Советского Союза маршал авиации Е.Я. Савицкий.),
• Балтийский государственный технический университет «Военмех»,
• ВЛКСМ,
• Военная академия воздушно - космической обороны имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова,
• Военная академия химической защиты имени Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко,
• ВВИА им. профессора Н.Е. Жуковского,
• Военный институт Министерства обороны (Военный университет),
• газета «Красная Звезда»,
• Дважды краснознаменный Балтийский флот (ДКБФ),
• Киевское высшее военное инженерное училище связи им. М.И. Калинина (дважды),
• Киевское высшее общевойсковое командное училище им. М.В. Фрунзе (дважды),
• ленинградская милиция,
• московская милиция,
• Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище (дважды),
• Санкт - Петербургское высшее общевойсковое командное училище им. С.М. Кирова (дважды),

города:

• Волгоград (Царицын),
• Грозный,
• Копейск,
• Ленинград (Петроград),
• Луганск,
• Севастополь,
• Ташкент.

История ордена

Декретом «Об уравнении всех служащих в правах» от 15 декабря 1917 года были отменены все ордена и прочие знаки отличия Российской империи. Вместо орденов стали вручаться именные часы, портсигары, револьверы и т. п. Первой официальной советской государственной наградой стала «Почётное революционное Красное Знамя», которая была введена 3 августа 1918 года по инициативе члена Коллегии Народного комиссариата по военным и морским делам РСФСР Н. И. Подвойского. Награда представляла собой знамя, которое вручалось особо отличившимся частям РККА. 13 августа 1918 года Н. И. Подвойский в телеграмме Я. М. Свердлову предложил создать также и индивидуальные знаки отличия для Красной Армии. 2 сентября 1918 года на заседании ВЦИК по инициативе Я. М. Свердлова была создана комиссия, возглавляемая А. С. Енукидзе, для составления проекта индивидуальных наградных знаков. Комиссия предложила два варианта — орден «Красное Знамя» и орден «Красная Гвоздика». 14 сентября 1918 года предложения комиссии были рассмотрены на заседании ВЦИК, где был выбран вариант «Красное Знамя». 16 сентября 1918 года был подписан декрет «О знаках отличия», где орден «Красное Знамя» был принят окончательно.

Проектный эскиз ордена был поручен художнику Василию Ивановичу Денисову, однако ввиду его болезни фактически всю работу по созданию рисунка ордена «Красное Знамя» пришлось выполнить его сыну Владимиру (тоже художнику). В. В. Денисов меньше чем за месяц подготовил шесть вариантов рисунка знака нового ордена. Один из них был признан Комиссией ВЦИКа как наиболее точно отражающий суть боевого знака отличия. На нём были изображены: развернутое Красное Знамя, пятиконечная Красная Звезда, лемех плуга, молот, штык, скрещенные серп и молот, дубовые листья венка. На Красном Знамени имелся лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». В нижней части ордена на красной ленте были буквы «Р. С. Ф. С. Р.». 4 октября 1918 года этот вариант рисунка ордена «Красное Знамя» с небольшими исправлениями, сделанными автором по замечаниям членов наградной комиссии, был утверждён Президиумом ВЦИКа.

Статут ордена

16 сентября 1918 года был принят первый статут ордена Красного Знамени. В нём говорилось:

1. Знак отличия присуждается всем гражданам РСФСР, проявившим особую храбрость и мужество при непосредственной боевой деятельности.
2. Знаком отличия устанавливается орден Красного Знамени с изображением на нём Красного Знамени, развернутого, свернутого или усеченного в форме треугольника.
3. Вместе с орденом Красного Знамени гражданам РСФСР вручается особая грамота, текст которой должен быть следующим: «Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов Рабочих, Крестьянских, Казачьих и Красноармейских депутатов в ознаменование исполнения гражданином (таким-то) своего долга перед социалистическим отечеством в бою против его врагов (там-то и при таких-то обстоятельствах) вручает ему знак ордена Красное Знамя — символ Мировой социалистической Революции. Знак ордена Красное Знамя гражданин (такой-то) имеет право носить на груди.
4. Право утверждения и присуждения принадлежит только Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету.
5. Правом представления на награды пользуются все командиры и комиссары отдельных частей Красной Армии, Флота и добровольческих отрядов».

Подобная недетализированность подвигов, за которые вручалась награда объясняется тем, что это был единственный советский орден. Об этом также упоминалось в специальной памятке «Что такое орден Красного Знамени и кто его носит?», которую выдавали награждённым:

«Орден Красного Знамени — есть единственная награда, которой Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов Рабочих, Крестьянских, Красноармейских и Казачьих депутатов награждает солдата Революции за храбрость, беззаветную преданность Революции и Рабоче-Крестьянской власти».

С 1944 по 1958 годы действовал новый статут ордена, по которому данный орден вручался кадровым военнослужащим РККА (Советской Армии) за выслугу лет: за 20 и 30 лет службы.

Кавалеры

Первые кавалеры

Существующий официальный списокК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) первых кавалеров ордена Красного Знамени РСФСР вызывает массу вопросов и сомнений со стороны специалистов. Часть вопросов вызвана несоответствием указов о награждении порядковым номерам на самих орденах, ещё больше вопросов возникло из-за неоднократной корректуры списка по соображениям политической конъюнктуры. На количество слухов и легенд вокруг этого списка также оказал влияние переход на единую нумерацию орденов после появления ордена Красного Знамени СССР вместо орденов отдельных республик.

Первым кавалером ордена Красного Знамени стал герой гражданской войны Василий Блюхер. В наградном листе ВЦИК от 28 сентября 1918 года говорилось:

Бывший сормовский рабочий, председатель Челябинского ревкома он, объединив под своим командованием несколько разрозненных красноармейских и партизанских отрядов, совершил с ними легендарный переход в полторы тысячи верст по Уралу, ведя ожесточённые бои с белогвардейцами.

Однако уже выпущенные ордена не устроили по качеству Троцкого, поэтому на Петроградском монетном дворе был размещён новый заказ на изготовление орденов, так что свой орден Василий Блюхер получил только спустя полгода, 11 мая 1919 года, причём номер на самом ордене был 114 Дубликат ордена № 1 он получил лишь в 1937 году.

В том же постановлении ВЦИК от 28 сентября 1918 г. говорилось:

Президиум ВЦИК постановил: первым по времени знак отличия Ордена Красного Знамени РСФСР присудить тов. Блюхеру, второй — тов. Панюшкину, третий — тов. Кузьмичу и сделать о них соответствующий доклад на заседании ВЦИК

Василий Лукич Панюшкин — начальник охраны Смольного, работник ВЧК, командир 1-го Социалистического рабочее-крестьянского отряда ВЦИК, отличившийся при взятии Казани. Однако, начиная со второго ордена, вокруг награждённых существует целый ряд слухов и легенд. В целом ряде сетевых источников указывается, что орденом под номер 2 был награждён красный командир Иона Якир. Но указ о награждении Якира датируется уже 1919 годом и награждён он был за бои районе городов Лиски, Коротояка, Острогожск осенью 1918 года. Возможно путаница связана с тем, что награду для Якира изготавливали индивидуально в частной мастерской в Харькове, не дожидаясь официальных орденов с Монетного двора. Вручён этот безномерной орден был 5 февраля 1919 года, но, по ряду сведений, по настоянию бойцов из отряда для Якира был также изготовлен и ещё один орден, уже не из серебра, а из золота и платины, на котором был проставлен № 2 (награда Блюхера была широко известна, а ещё двое награждённых не столь широко освещались в прессе).

На орден под номером 3 претендует ещё большее количество человек. Кузьмич — партийный псевдоним героя Гражданской войны Филиппа Миронова. Но уже спустя год он был приговорён к смертной казни за измену, позднее помилован и вновь отправлен на фронт во главе Второй конной армии. В 1921 году он был вновь арестован по подозрению в контрреволюционной деятельности и бессудно казнен в Бутырской тюрьме.

Также Иосиф Сталин за оборону Царицына считается официально награждённым орденом под номером 3. И хотя по документам он был награждён лишь весной 1919 года и порядковый номер его ордена был 400, имеется ряд свидетельств, что позднее этот знак был обменян на «свободный» после опалы и гибели Миронова орден № 3.

Хотя существует мнение, что орден № 3 предназначался начальнику 6-й украинской дивизии Красной Армии атаману Никифору Григорьеву. Командующий 2-й Украинской советской армии А. Е. Скачко докладывал в апреле 1919 года в центр:

«Одессу взяли исключительно войска Григорьева… В двухнедельных беспрерывных боях бойцы показали выносливость и выдающуюся революционную стойкость, а их командиры — храбрость и военный талант… Прошу товарища Григорьева, который лично показал пример мужества в боях на передовых линиях, под ним было убито два коня и одежда прострелена в нескольких местах, и который добился победы над сильным врагом с незначительными потерями, наградить орденом Красного Знамени».

Но уже 7 мая 1919 года за контрреволюционный мятеж Григорьев был объявлен вне закона. И хотя Григорьев, видимо, свой орден так и не получил и нет достоверных сведений о утверждении представления, но его гибель от рук Нестора Махно стала одним из поводов для ещё одной известной легенды вокруг ордена Красного Знамени.

Официально орден № 4 получил Ян Фабрициус, награждённый им 10 марта 1919. Однако часть историков считает, что данное награждение было сделано уже задним числом, чтобы не оставлять пустой строки в списке награждённых, которая образовалась после вымарывания оттуда Нестора Махно.

В 1980—1990-х годах появилось несколько публикаций о том, что орденом № 4 на самом деле был награждён Нестор Махно, отряды которого 27 марта 1919 года взяли Мариуполь, резко изменив обстановку на фронте в пользу Красной Армии. Отряды Махно в то время официально входили в состав Красной Армии. Эти утверждения основывались на рассказе вдовы Махно Г. А. Кузьменко журналисту и писателю Семанову:

«Нестор был действительно награждён орденом Красного Знамени, когда это случилось, я не помню, но орден помню очень хорошо, он был на длинном винте, его полагалось носить, проколов верхнюю одежду, но Нестор не надевал его никогда. Хранился он у меня, а во время бегства побросали все вещи, видимо, среди них и орден».

Её слова подтверждались сохранившейся фотографией Нестора Махно с орденом на груди. Не вызывает сомнения наличие нескольких представлений Махно к этому ордену. Среди версий присутствует и такая, что орден предназначался как раз Григорьеву, но в условиях мятежа достался в руки Махно, лично уничтожившему Григорьева.

Однако никаких официальных документов, говорящих о том, что представления на Махно были утверждены, не найдено, равно как и свидетельств о вручении ордена. Сам Махно никогда не упоминал об ордене Красного Знамени, даже в прижизненно изданных мемуарах. Сохранившаяся фотография весьма плохого качества и не позволяет утверждать однозначно, что это именно орден Красного Знамени, а не очень похожий по дизайну Знак Красного командира, который Махно как командир бригады Красной Армии действительно мог носить. Также существует масса вопросов о том, когда мог бы быть вручён орден Махно, на которые нет чёткого ответа, поскольку уже с середины апреля у Нестора Ивановича начались первые серьёзные разногласия с большевиками, позднее вылившиеся в вооружённое противостояние. Ну и ещё одним опровержением данной версии является факт, что пятый кавалер ордена Борис Думенко появился 2 марта 1919 года, ещё до взятия Мариуполя. № 5 — Ю. В. Саблин, сохранился анекдот «Сидят три приятеля: некий революционер Саблин, награждённый орденом Красного Знамени № 5, Владимир Маяковский и Велимир Хлебников. Каждый говорит о себе. Саблин: „Таких, как я, в стране — пять!“. Маяковский: „Таких, как я, — один!“. Хлебников: „Таких, как я, — вообще нет!“».

Из известных военачальников следующими кавалерами ордена стали Семён Будённый (№ 34), Константин Булаткин (№ 35) и Григорий Маслаков (№ 36).

Ещё одним известным случаем с неопределённостью награждения можно считать факт, что в «Сборнике лиц, награждённых орденом Красного Знамени и почётным революционным оружием», выпущенном в Москве в 1926 году, на 138-й странице присутствует имя Владимира Ильича Ленина. Также имеются упоминания об этом ордене на груди Ленина в корреспонденциях о его похоронах, на фотографиях с церемонии прощания в Колонном зале также виден какой-то орден на груди вождя. Однако это орден управляющего делами Совнаркома Николая Горбунова № 4274. 22 января в Горках Горбунов снял свой орден и приколол к френчу Ленина, где орден и присутствовал до 1943 года.

Неоднократные кавалеры

Орден Красного Знамени был единственным в государстве, а Гражданская война всё продолжалась, поэтому уже 19 мая 1920 года ВЦИК постановил производить повторное (а позже и многократное) награждение этим орденом.

Многие из первых кавалеров ордена стали вскоре неоднократными. Так Василий Блюхер пять раз удостоился этой награды., Ян Фабрициус был четырежды кавалером, а Семён Будённый за годы службы был награждён шесть раз.

Всего за подвиги в Гражданской войне дважды орден получило 285 человек, трижды — 31 и четырежды — 4. Кроме Блюхера и Фабрициуса четыре ордена получили красные командиры С. С. Вострецов и И. Ф. Федько.

Весьма существенное количество неоднократно награждённых этим орденом появилось в период с 1944 по 1956 года, когда орден вручался за выслугу лет. Многие получили его дважды: сначала за 20, а потом и за 30 лет безупречной службы. Подобным образом, например, получил свой третий орден Красного Знамени Иосиф Сталин.

Кавалер пяти орденов Красного Знамени появился лишь 3 ноября 1944 года, им стал Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, но и это было не пределом.

Шестью орденами были награждены 32 человека, пятью орденами — более 350 человек.

Седьмым орденом Красного Знамени 31 октября 1967 года был награждён генерал-лейтенант авиации М. И. Бурцев. Также семью орденами были награждены: маршалы авиации И. Н. Кожедуб и И. И. Пстыго, генерал-полковник П. И. Зырянов, генерал-полковник авиации Горелов С. Д., генерал-полковник танковых войск К. Г. Кожанов, генерал-лейтенант М. А. Еншин, генерал-лейтенанты авиации В. Ф. Голубев и Б. Д. Мелехин, генерал-майоры Н. П. Петров и Б. Я. Черепанов, генерал-майор авиации П. Ф. Заварухин и другие (всего около пятнадцати человек).

Часто встречается информация, что маршал авиации, Герой Советского Союза Иван Иванович Пстыго был награждён орденом Красного Знамени рекордное число раз — восемь. Однако свой восьмой орден Красного Знамени он получил от Сажи Умалатовой уже после распада СССР.

Описание ордена

В центре ордена помещён круглый знак, покрытый белой эмалью, на котором изображены золотые серп и молот, обрамлённый золотым лавровым венком. Под круглым знаком помещены три луча перевёрнутой красной звезды, под которой перекрещиваются молот, плуг, штык и красное знамя с надписью: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Снаружи орден обвит золотым лавровым венком, на которых помещена красная лента с надписью «СССР». Орден Красного Знамени изготовляется из серебра. Высота ордена — 40 мм, ширина — 36,3 мм. В первых вариантах Орден Красного Знамени носился на красном банте, который был сложен в виде розетки. Позже к круглому знаку была добавлена пятиугольная колодка, обтянутая красной шёлковой муаровой лентой с широкой белой полосой посредине и узкими белыми полосами по краям.

Факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• В 1980-х годах на Московском монетном дворе была изготовлена специальная партия орденов Красного Знамени с номерами времён Гражданской войны и надписью «РСФСР», но на прямоугольных подвесных колодках. Они были предназначены для вручения репрессированным или их родственникам.
• Орден Красного Знамени с цифрой «5» на щитке впервые вручён согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 3 ноября 1944 года. Знаком ордена с цифрой «5» № 1 был награждён Маршал Советского Союза Ворошилов К. Е., а с № 2 — Маршал Советского Союза Будённый С. М. Эти награждения произошли уже после Указа от 19 июня 1943 года, поэтому штифтовых вариантов с цифрой «5» и выше никогда не существовало.
• Шестью орденами Красного Знамени награждены 32 человека: Маршалы Советского Союза Буденный С. М. и Рокоссовский К. К., генералы армии Гетман А. Л., Павловский И. Г., Радзиевский А. И., маршалы авиации Борзов И. И. и Колдунов А. И., маршал войск связи Леонов А. И., генерал-полковники авиации Подгорный И. Д. и Шевелёв П. Ф., генерал-майор Коротков А. М., генерал-майоры авиации Слепенков Я. З. и Головачёв П. Я. и другие.
• Орден был взят за основу учреждённой 23 февраля 2008 года постановлениями Президиума ЦК КПРФ и Центрального совета Союза Советских офицеров памятной медали «90 лет Советских Вооружённых Сил».

Ордена союзных республик

До введения всесоюзного ордена, который внешне схож с орденом РСФСР, в союзных республиках существовали одноименные ордена республиканского масштаба:

• Орден «Красное Знамя» Азербайджанской ССР. Учреждён в 1920 году. Знак внешне напоминает аналогичный орден РСФСР (красная пятиконечная звезда в центре, полуприкрытая сверху красным знаменем, под нею — штык винтовки, молот и плуг). Однако к красной звезде был добавлен красный полумесяц, а на знамени девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» был продублирован аналогичной надписью арабским шрифтом по-азербайджански. Проект этого ордена был разработан начальником военно-топографического отделения оперативно-мобилизационного отдела штаба народного комиссара по военным и морским делам АзССР И. П. Векилова, знаки ордена изготовили из серебра бакинские ювелиры М. Тевосов, А. Тейтельман и др. Первым кавалером данного ордена стал М. Г. Ефремов. Всего данным орденом был награждён 21 человек.
• Орден «Красное Знамя» Грузинской ССР. Учреждён в 1921 году. Знак ордена представляет собой круглый щит с наложенной на него саблей, который венчает красное знамя с написанным на грузинском языке девизом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Под знаменем — красная пятиконечная звезда с серпом и молотом. В центре — сокращенное название республики на грузинском языке. Всего данным орденом был награждён 21 человек.
• Орден «Красное Знамя» Армянской ССР. Учреждён в 1921 году. Все надписи сделаны на армянском языке. Изображен древний символ Армении — гора Арарат, на фоне которой изображены горящий факел, красное знамя и красная звезда. Вся композиция заключена в венок из колосьев и лавровых листьев. Первым кавалером данного ордена стал А. И. Геккер — командующий 11-й армией, которая принимала участие в борьбе против дашнакского правительства и в установлении в Армении Советской власти. Всего данным орденом было награждено 182 человека.
• Орден «Красное Знамя» Хорезмской НСР. Знак ордена овальной формы, заключен в венок из колосьев. На поле знака — скрещенные сабля и красное знамя. В месте их скрещения красная лента с буквами «Х. С. С. Р.». Вверху ордена изображена красная пятиконечная звезда, на знамени и в центре звезды — гербовая эмблема республики. Всего данным орденом было награждено 74 человека.

После учреждения 1 августа 1924 года единого ордена военного ордена «Красное Знамя» СССР, аналогичные ордена союзных республик были упразднены. Однако замена этих орденов на знаки общесоюзного образца не производилась. На лиц, награждённых такими орденами, распространялись все права и льготы, которые предоставлялись отмеченным орденом Красного Знамени СССР при условии, что награждение орденом союзной республики подтверждено приказом РВС СССР и что награждённый орденом союзной республики не получил за тот же подвиг орден Красного Знамени СССР или полностью приравненный к нему орден «Красное Знамя» РСФСР.

• Orden Krasnogo Znameni RSFSR 1918.jpg

  Орден Красного Знамени РСФСР, 1918 год

• Орден Красного Знамени Азербайджанской ССР.jpg

  Орден Красного Знамени Азербайджанской ССР,1921 год

• Order of Red Banner, Armenian SSR.jpg

  Орден Красного Знамени Армянской ССР

• Order of Red Banner, Georgian SSR, 1923.png

  Орден Красного Знамени Грузинской ССР, 1923 год

• Order of the Red Banner (KhSSR).jpg

  Орден Красного Знамени Хорезмской НСР

• Орден на марках СССР
• 1933 orden znameni p95 nh.jpg

  Почтовая марка СССР,
  1933 год

• Stamp of USSR 1042.jpg

  Почтовая марка СССР,
  1946 год

• Awards of the USSR-1952. CPA 1706.jpg

  Почтовая марка СССР,
  1952 год

См. также

• Орден Трудового Красного Знамени
• Категория:Кавалеры ордена Красного Знамени

Литература

• Дуров В., Стрекалов Н. Орден Красного Знамени. История учреждения награды и эволюция орденского знака. — М.: Collector’s book, 2006. — 223 с.
• Колесников Г. А., Рожков А. М. Ордена и медали СССР. М., ВИ, 1983
• Сборник законодательных актов о государственных наградах СССР. М., 1984
• Гребенникова Г. И., Каткова Р. С. Ордена и медали СССР. М., 1982.
• Шишков С. С., Музалевский М. В. Ордена и медали СССР. Владивосток, 1996
• Горбачёв А. Н. Многократные кавалеры орденов СССР. М., «ПРО-КВАНТ», 2006
• Горбачёв А. Н. 10000 генералов страны. М., 2007
• Объекты военные — Радиокомпас / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1978. — 678 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 6).</span>
• Военная Энциклопедия. В 8 томах. М., 1990—2004.
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. В 2 томах. М., 1987—1988.
• Изотова М. А., Царёва Т.Б. Глава 5. Советская наградная система // Ордена и медали России и СССР / редакторы к.и.н. Хомутова Е., Рублёв С.. — 1. — Ростов-на-Дону: Владис, 2010. — С. 379. — 736 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-9567-0960-3.

Ссылки

• [www.geraldika.org/04_2006_06.htm Официальный журнал-альманах Региональной общественной организации "Академии русской символики — исторические свидетельства]
• [mondvor.narod.ru/ORBan.html Информация об ордене]
• [kdkv.narod.ru/WW1/index.html Сборник лиц, награждённых Орденом Красного Знамени и почётным революционным оружием — М.: Государственное военное издательство, 1926] — список содержит информацию о лицах, награждённых с момента учреждения ордена в 1918 году до начала 1925 года.
• [www.vestnik.com/issues/2001/0508/win/lipkovich.htm Писательский юмор] // Вестник. — 2001. — 8 мая.

Отрывок, характеризующий Орден Красного Знамени

– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.