Красное Море (мухафаза)
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Статус | |||
| Административный центр | |||
| Крупнейший город |
Хургада | ||
| Губернатор |
Мухаммед Магди Кабиси | ||
| Официальный язык |
арабский | ||
| Население (2006) |
288 233 (25-е место) | ||
| Плотность |
2,4 чел./км² (25-е место) | ||
| Площадь |
120 000 км² | ||
|
| |||
| Часовой пояс | |||
| Код ISO 3166-2 |
EG-BA | ||
| [www.redsea.gov.eg Официальный сайт] | |||
Кра́сное Мо́ре (араб. البحر الأحممر, Эль-Бахр-Эль-А́хмар[1]) — мухафаза в Арабской Республике Египет. Административный центр — город Хургада. Расположена на востоке страны, на территории между Нилом и Красным морем, от Суэцкого залива на севере до границы с Суданом на юге. Благодаря протяжённому морскому побережью, мухафаза располагает прекрасными возможностями для летнего отдыха. Вдоль берега имеется большое число курортных центров и отелей.
Губернатор
В сентябре 2012 года новый Президент Египта Мухаммед Мурси объявил о назначении ряда новых губернаторов в ряде провинций. Губернатором провинции Красное Море стал генерал-майор Мохамед Мохамед Камель. Мурси назначал на должности губернаторов либо политиков, представляющих партию Братья-мусульмане, либо, в пограничных провинциях, высокопоставленных военных[2]. Этот генерал не только является бакалавром военных наук и бывшим сотрудником объединённого штаба ПВО Египта, но и занимал высокие посты в министерстве торговли Египта[3]. Ничего не известно о том, чтобы Камель когда-либо говорил о необходимости ограничения туризма из-за мусульманской идеологии.
Административное деление
Мухафаза делится на ряд городов и округов с центрами:
- Хургада — административный центр
- Рас-Гариб
- Эль-Кусейр
- Марса-эль-Алам
- Бур-Сафага
- Беренис
- Шалатейн
Экономика
В мухафазе Красное Море добывается 75 % от всей добычи нефти и природного газа в Египте. Кроме того здесь добывают фосфаты, золото, серебро, хром, марганец, вольфрам и изумруды.
Туризм
На побережье очень сильно развит туризм. С начала 1980-х годов, Хургада является популярным местом для любителей пляжного отдыха и дайвинга. Туризм также активно развивается в городах Эль-Кусейр, Бур-Сафага и Марса-эль-Алам.
Напишите отзыв о статье "Красное Море (мухафаза)"
Примечания
- ↑ Инструкция по передаче на картах географических названий арабских стран. — М.: Наука, 1966. — С. 23.
- ↑ [www.acus.org/egyptsource/who-are-egypts-new-governors Who Are Egypt's New Governors? | Atlantic Council]
- ↑ [www.redsea.gov.eg/t/Main%20pages/Governor.aspx Home - English]. Проверено 1 апреля 2013. [www.webcitation.org/6Fdvg8xrI Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
Ссылки
- [www2.sis.gov.eg/En/Politics/Executive/Ladministration/Governorates/040807010000000024.htm Egypt State Information Service — The Red Sea]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Красное Море (мухафаза)
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
