Забайкальский пограничный округ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Краснознамённый Забайкальский
пограничный округ
КЗабПО

Нарукавный знак пограничных войск КГБ СССР
Годы существования

27 августа 1930
8 декабря 1997[1]

Страна

СССР СССР
Россия Россия

Подчинение

командующему ПВ КГБ СССР

Входит в

КГБ СССР,
ВС СССР (до 21.03.1989)
ФПС России

Тип

пограничный округ

Включает в себя

управление, соединения, части, учреждения

Функция

охрана границы СССР

Численность

объединение

Дислокация

Горно-Алтайская автономная область — до 1955 и после 1992
Тувинская АССР
Бурятская АССР
Читинская область

Цвета

Зелёный[2]

Участие в

Конфликт на КВЖД
Бои на Халхин-Голе
Советско-японская война

Знаки отличия

Краснознамённый Забайкальский пограничный округ (КЗабПО) — военно-административное оперативное объединение (пограничный округ) пограничных войск КГБ СССР и ФПС России.

Данное объединение, в разные исторические периоды под различными названиями, осуществляло задачу по охране государственной границы СССР с Монголией и Китаем на участке от Горного Алтая до Забайкалья. В виду того что объединение в ходе многочисленных реформ разделялось на отдельные соединения, а после заново объединялось в единое формирование, в статье рассматривается общая история всех соединений входивших в его состав.





История формирования

Исторические предпосылки в период Царской России

21 октября 1727 года Россия и Китай заключили Кяхтинский договор об определении границы на участке от реки Аргунь до Саянских гор.

До второй четверти XIX века фактическая граница Российской империи проходила по Оренбургской и Сибирской укреплённой линии. До 1868 года она определяла таможенный барьер в российско-азиатской торговле.

В Восточной Сибири и в Прибайкалье в 20-х годах XVIII века было продолжено разграничение российских и китайских владений, начало которому положил Нерчинский договор заключённый в 1689 году.

К охране границ в Прибайкалье были привлечены войска Сибирского казачьего войска, в Забайкалье - войска Забайкальского казачьего войска, которое было создано в 1851 году. В связи с нехваткой личного состава, для организации охраны границы были сформированы из коренных жителей так называемые «туземные полки» - бурятские и тунгусский. Было создано 4 бурятских полка численностью по 600 человек в каждом и 1 тунгусский полк на 500 человек.

Дальнейшее усиление военного присутствия Российской империи в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке связано с событиями 50-х годов XIX века, когда из-за восстания тайпинов в 1850-1864 годах и англо-франко-китайской войной в 1856-1860 годах в Китае сложилась острая политическая ситуация. Российская империя желая упредить проникновение в бассейн реки Амур США, Великобритании и Франции, начала усиленное освоение Забайкалья и Дальнего Востока. С этой целью с середины 50-х годов XIX века в Восточной Сибири началось создание военных постов на линии разделения с Китаем. Основанием данному процессу послужил Айгунский трактат 1858 года «о вечной дружбе России и Китая», который закрепил стремление обоих государств к скорейшему определению границ и закреплял статус по спорным территориям. Главным условием трактата явился запрет на судоходство по реке Амур и его притокам любым судам кроме китайских и российских[3].

К 1861 году демаркация границы России и Китая была закончена. В 1886 году было проведена дополнительная корректировка границы.

Указом Александра III от 15 октября 1893 года на основе пограничной стражи департамента таможенных сборов Министерства финансов был сформирован Отдельный корпус пограничной стражи (ОКПС), который организационно упорядочил охрану границы. Данная реформа не коснулась только войск Сибирского и Забайкальского казачьего войска, которые не входя в ОКПС продолжали охрану границы на участке от Семиречья до Дальнего Востока вплоть до 1917 года.

Межвоенный период

28 мая 1918 года был подписан Декрет о создании пограничной охраны Советской республики.

1 февраля 1919 года по распоряжению Революционного военного совета пограничная охрана была преобразована в пограничные войска. Пограничные округа были переименованы в пограничные дивизии, районы — в пограничные стрелковые полки, подрайоны — в батальоны, дистанции — в роты. Всего было сформировано три пограничные дивизии, в каждой из которых имелось пять полков и пять кавалерийских дивизионов.

В связи с тяжёлой ситуацией на фронтах Гражданской войны, 18 июля 1919 года Совет Труда и Обороны включил пограничные войска в состав действующей армии.

19 января 1921 года решением Совета Труда и Обороны пограничные войска были выведены из состава армии.

Под руководством председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского к июню 1921 года было сформировано 15 пограничных бригад, общей численностью 36 000 человек, что составило меньше половины принятого штата пограничных войск[3].

6 апреля 1920 года на съезде трудящихся Прибайкалья в Верхнеудинске провозглашена Дальневосточная республика (ДВР).

19 декабря 1920 года приказом по ДВР были созданы первые пограничные районы в Забайкалье: Троицкосавский и Акшинский.

В начале 1921 был создан Ойротский кавалерийский эскадрон и Енисейский губернский пограничный отряд.

16 ноября 1922 Дальневосточная республика была включена в состав РСФСР.

В феврале 1923 в Чите началось формирование Дальне­восточного округа ГПУ.

7 декабря 1923 года в городе Минусинске была сформирована отдельная Минусинская пограничная комендатура[4].

В апреле 1924 Ойротский кавалерийский пограничный дивизион реорганизовали в пограничные комендатуры в селах Кош-Агач и Улаган. В конце 1925 на их базе был сформирован Ойротский пограничный отряд, нёсший ответственность за охрану границы РСФСР в пределах Ойротской автономной области с Монголией и Китаем.

25 февраля 1924 г приказом Начальника ОГПУ пограничные органы и войска объединены в единый аппарат пограничной охраны ОГПУ. Пограничные органы и войска переформированы в пограничные отряды, комендатуры и заставы.

В апреле 1928 Ойротский пограничный отряд был переформирован в отдельную Ойротскую пограничную комендатуру, которая осенью 1932 была обратно переформирована в пограничный отряд. Управление отряда располагалось в н.п. Кош-Агач[5].

В октябре-ноябре 1929 года пограничные войска Дальневосточного округа ГПУ участвовали в конфликт на Китайско-Восточной железной дороге.

28 апреля 1930 года пограничная охрана Дальневосточного края постановлением Президиума ЦИК СССР была награждена орденом Красного знамени.

27 августа 1930 года приказом ОГПУ создано Управление пограничной охраны и войск Полномочного Представителя ОГПУ Восточно-Сибирского края (Восточно-Сибирский округ). Дата считается днём рождения Забайкальского пограничного округа.

Одновременно был создан Западно-Сибирский округ с управлением в Новосибирске, в чью зону ответственности вошла государственная граница в пределах южной границы Красноярского края, частично Иркутской области и Ойротской автономной области, граничевшие с Монголией, Китаем и Тувинской Народной Республикой (прим. - ТНР до 1944 года не входила в состав СССР).

15 августа 1932 отдельная Минусинская пограничная комендатура была переформирована в 29-й Минусинский кавалерийский пограничный отряд[4].

16 ноября 1937 года на западнее участка ответственности 55-го Джалиндского пограничного отряда был сформирован 74-й Сретенский кавалерийский пограничный отряд.

8 марта 1939 года Восточно-Сибирский округ был разделён на Управления пограничных войск Бурято-Монгольского и Читинского округов.

В период с июля по август 1939 года сводный батальон Читинского округа под командованием майора А. Булыги принял участие в боевых действиях с японскими войсками у реки Халхин-Гол[1].

17 февраля 1940 года приказом НКВД Читинский округ был переименован в Забайкальский округ. Этим же приказом Бурято-Монгольский округ вошёл в состав Забайкальского округа[6].

К началу Великой Отечественной войны состав округов НКВД, выполнявших охрану государственной границы от Горного Алтая до Забайкалья, был следующим (отряды указаны в порядке следования с востока на запад)[7][8]:

  • Управление пограничных войск Забайкальского округа — Чита
  • Управление пограничных войск Западно-Сибирского округа — Новосибирск
    • 28-й Ойротский пограничный отряд — Ойротская автономная область;
    • 29-й Минусинский пограничный отряд — Красноярский край;
    • 21-я отдельная Большелугская пограничная комендатура — Иркутская область;
    • 9-я отдельная авиаэскадрилья — ст. Белая, Иркутская область;
    • Окружная школа младшего начсостава и другие подразделения — Новосибирск.

Великая Отечественная и Советско-японская война

С началом боевых действий по всем пограничным округам НКВД произошла мобилизация военнослужащих на действующий фронт. Из состава Забайкальского округа в ноябре-декабре 1942 года в Чите была сформирована 106-я Забайкальская стрелковая дивизия войск НКВД (к окончанию войны - 106-я Днепровско-Забайкальская Краснознаменная ордена Суворова 2-й степени стрелковая дивизия).

В дивизию кроме военнослужащих Забайкальского округа вошли также пограничники из других округов. К примеру командир отделения разведки дивизиона 362-го артиллерийского полка 106-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза Анищенков Павел служил в Дальневосточном пограничном округе[10].

15 декабря 1942 года 28-й Ойротский пограничный отряд был передан в Управление пограничных войск Казахского округа.

В январе 1943 года Управление Пограничных войск Западно-Сибирского округа было расформировано, а войска и учреждения переданы в состав Забайкальского округа.

В 1944 году в связи с вхождением Тувинской Народной Республики в состав СССР, 29-й Минусинский пограничный отряд приступил к охране государственной границы на новых рубежах с Монголией. Управление отряда было передислоцировано в г. Кызыл со сменой названия на 29-й Кызылский пограничный отряд.

В ночь с 8 на 9 августа 1945 года началась Маньчжурская операция в ходе которой пограничники Забайкальского округа совместно с частями 36-й армии перешли государственную границу и атаковали позиции японских и манчьжурских войск. Основной задачей поставленной перед пограничниками была охрана тыла наступающей 36-й армии и коммуникаций Забайкальского фронта. С этой целью в приграничных маньчжурских городах подразделениями советских пограничников были организованы военные комендатуры.

К 3 сентября участие пограничников в советско-японской войне закончилось[9]

Послевоенный период

2 июня 1953 года Управление пограничных войск Забайкальского округа было расформировано а войска были переданы в состав Дальневосточного округа, за исключением 29-го Кызылского пограничного отряда, который был передан в Управление пограничных войск Казахского округа.

В июне 1953 года 28-й Ойротский пограничный отряд переформирован в 28-ю отдельную Кош-Агачскую пограничную комендатуру с местом дислокации в н.п. Кош-Агач Горно-Алтайской автономной области РСФСР. 26 февраля 1954 года произошло обратное переформирование в 28-й пограничный отряд, теперь уже Управления пограничных войск Восточного округа.

20 июля 1955 года 28-й Ойротский пограничный отряд был расформирован, а все его подразделения переданы в состав 50-го Зайсанского пограничного отряда[11].

31 марта 1967 года, в связи с усилением советско-китайского раскола, Забайкальский пограничный округ был заново создан выделением его из Дальневосточного округа.

В октябре 1967 года 29-й Кызылский пограничный отряд был передан обратно в состав Забайкальского пограничного округа. При передаче отряда, в его состав была передана пограничная комендатура в н.п. Ташанта в Горно-Алтайской автономной области, ранее подчинявшаяся 50-му Зайсанскому отряду. С этого момента 29-й Кызылский отряд также отвечал за участок советско-монгольской границы, в пределах Горно-Алтайской автономной области. Относительно небольшой участок советско-китайской границы, в пределах той же области, вошёл в зону ответственности 134-го Курчумского отряда, который был создан в том же году в составе Восточного пограничного округа.

К 1950 году в связи со стабилизацией ситуации на советско-китайской границе 74-й Шилкинский пограничный отряд был расформирован, а подразделения переданы смежным пограничным отрядам.

В 1972 году из-за советско-китайского раскола Постановлением Правительства Совета Министров СССР 74-й пограничный отряд был заново сформирован с дислокацией управления в н.п. Нерчинский Завод.

В сентябре 1978 года управление 74-го пограничного отряда, в целях безопасности, было передислоцировано от непосредственного расположения у границы в н.п. Кокуй.

На момент распада СССР Забайкальский пограничный округ имел участок ответственности государственной границы в пределах Тувинской АССР, Бурятской АССР и Читинской области[6][1].

После распада СССР

В связи с распадом СССР, часть подразделений 50-го Зайсанского пограничного отряда дислоцированные на территории Горно-Алтайской автономной области, оказались на территории России. До 1994 года эти бывшие подразделения 50-го пограничного отряда, который отошёл Казахстану в августе 1992 года, продолжали нести службу по охране границы на территории России.

15 апреля 1994 года приказом ФПС России в н.п. Акташ Улаганского района Республики Алтай, на основе мотострелкового полка Сибирского военного округа был сформирован 28-й пограничный отряд в составе Забайкальского пограничного округа. С 30 декабря 1994 года отряду поручена охрана государственной границы с КНР и Монголией[11].

С включением 28-го пограничного отряда, Забайкальский пограничный округ получил самый протяжённый участок границы в своей истории.

8 декабря 1997 года вышел Указ Президента Российской Федерации согласно которому Забайкальский пограничный округ был преобразован в Забайкальское региональное управление Федеральной пограничной службы РФ[1].

Ситуация на тувинско-монгольской границе

В СССР был расхожим идеологический штамп, распространявшийся как в массовой культуре так и в печатных изданиях, под названием «Граница на замке»[12]

...С детства мы в Советском Союзе слышали это выражение. Нам старательно внушалось, что империалисты со всех сторон так и рвутся напасть на СССР, но доблестные советские пограничники зорко стоят на посту, и не только вражеские полчища, но и норовящая проскользнуть в Советский Союз масса шпионов и диверсантов бессильна преодолеть нашу границу: граница — на замке...

— «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза»[13]

Вопреки данному штампу, в зоне ответственности Забайкальского пограничного округа существовал большой отрезок государственной границы СССР, который продолжительное время фактически не охранялся. Речь идёт о 1300-километровом участке границы между Тувинской АССР и Монгольской Народной Республикой, находившийся под охраной 29-го Кызылского пограничного отряда.

Данная неоднозначная ситуация имела исторические, политические и географические корни.

Исторические корни ситуации определены поздним присоединением Тувинской Народной Республики к СССР, которая вошла в неё как автономный субъект позже всех остальных республик. Присоединение произошло в 1944 году, в период Великой Отечественной войны, когда экономические возможности СССР не позволяли в кратчайшие сроки произвести обустройство новых границ. Процесс по инженерно-техническому оборудованию границы начался только в 1946 году. К 1953 году, согласно официальных советских источников, было выполнено только 70% от всех работ. Но при этом оставался нерешённым межгосударственный вопрос по делимитации границы. Окончательно вопрос делимитации был решён 26 марта 1958 года в Улан-Баторе подписанием договора о советско-монгольской государственной границе на тувинском участке. Демаркация границы произошла в период с апреля по сентябрь 1959 и состояла из 332 пограничных знаков (пограничных столбов)[14]. Учитывая протяжённость границы между Тувинской АССР и МНР в 1305 километров - среднее расстояние между знаками составило около 4 километров.

Географические корни ситуации заключаются в огромной протяжённости тувинско-монгольского участка по местности с крайне низкой плотностью населения как в Монголии так и в Туве. С одной стороны руководству пограничных войск не хватало офицерских кадров для создания необходимого количества пограничных застав на огромном участке, с другой стороны низкая плотность населения не давала для этого повода. 20 мая 1950 года Совет Министров СССР принял Постановление «Об улучшении пограничной службы и усилении охраны государственной границы». Согласно постановлению Министерство обороны обязано было передать в состав пограничных войск 250 офицеров из которых несколько десятков (точное число неизвестно) были отправлены в Тувинскую АССР[14].

Политические корни ситуации определялись дружескими отношениями СССР и Монголии. Фактически советское руководство не ожидало на тувинском участке с монгольской стороны вторжения враждебных элементов[14][15].

Основными нарушителями государственной границы в советское время считались скотокрады и подпольные торговцы спиртным (озвучено в местной прессе в 1990 году)[16]

Ситуация с острой недостаточностью пограничной охраны сохранилась и после распада СССР (по состоянию на 1997 год)[15]:
...Зона ответственности Забайкальского пограничного округа — от Казахстана до Амурской области — проходит по территории четырех республик (Горный Алтай, Хакассия, Тува, Бурятия), Алтайского края и Читинской области. Более тысячи километров приходится на границу с Китаем и почти три с половиной тысячи на российско-монгольский участок...
...Сегодня в среднем на каждую приходится около 100 километров. Некоторые заставы (40-50 пограничников) контролируют до 400 километров!
Есть участок протяженностью более 1000 километров, где вообще нет застав...
Самая открытая граница с Монголией проходит в пределах территории Республики Тува (протяженность — 1305 километров, население — свыше 300 тысяч, столица — Кызыл)...

— «Граница не знает охраны»

При этом большую обеспокоенность в охране границы проявляет монгольская сторона, а не российская (по состоянию на 2005 год)[17][18]:
...Как утверждают историки, в России воровали всегда. Ещё Карамзин об этом с укором писал. Однако никогда наши уголовники не путали карты дипломатам. А сегодня из-за действий криминальных элементов страдает международный престиж России. В глазах Монголии мы начинаем выглядеть как варварская страна.
За последнее десятилетие монголы увеличили плотность охраны тувинского участка границы в три раза. Отрезок государственного рубежа общей протяжённостью в 1300 километров охраняют 24 монгольские пограничные заставы и всего 7 российских...

— «Беспокойная граница»

Ситуация с охраной государственной границы по состоянию на 2015 год, оставалась такой же крайне неудовлетворительной[19].

Состав округа

Состав Забайкальского пограничного округа перед распадом СССР. Отряды указаны по расположению с востока на запад, выделено почётное название отряда[6][1]:

  • Управление округа - Чита
    • Комендатура управления округа (в/ч 2254) — Чита
  • 74-й Сретенский Краснознамённый пограничный отряд (в/ч 9797) — Кокуй, Читинская область;
  • 54-й Приаргунский Краснознамённый пограничный отряд (в/ч 2018) — Читинская область;
  • 53-й Хинганский Краснознамённый пограничный отряд (в/ч 2092) — н.п. Даурия, Читинская область;
  • 51-й Кяхтинский пограничный отряд - Бурятская АССР и Горно-Алтайская автономная область[20] ;
  • 29-й Кызыльский пограничный отряд (в/ч 2061) - Тувинская АССР;
  • Отдельный контрольно-пропускной пункт «Забайкальск»;
  • Отдельный контрольно-пропускной пункт «Иркутск»;
  • 18-я отдельная авиационная эскадрилья (в/ч 2541) — Чита;
  • 131-й отдельный батальон связи (в/ч 2540) — Чита;
  • 6-й отдельный инженерно-строительный батальон  (в/ч 9778) — Кокуй, Читинская область;
  • Отдельная инженерно-строительная рота (в/ч 2569) — Кызыл;
  • Отдельная инженерно-строительная рота (в/ч 2548) — Приаргунск;
  • Отдельная инженерно-строительная рота (в/ч 2608) — Чита;
  • 5-й Окружной госпиталь (в/ч 2025) — Чита.

Названия отрядов встречаются в нагрудных знаках, официально изготавливавшихся для военнослужащих округа[21].

Герои Советского Союза

Следующие военнослужащие Забайкальского округа НКВД, участвовавшие в Великой Отечественной войне, были удостоены звания Герой Советского Союза:

  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8629 Гайнутдинов Махметин Галентинович]. Сайт «Герои Страны». — 30 октября 1943 года.
  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8119 Козорезов Андрей Акимович]. Сайт «Герои Страны». — 30 октября 1943 года.
  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8188 Кузнецов Степан Никифорович]. Сайт «Герои Страны». — 30 октября 1943 года.
  •  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7118 Матюгин Иван Максимович]. Сайт «Герои Страны». — 30 октября 1943 года (посмертно).

Командующие войсками Забайкальского пограничного округа

Неполный список командующих войсками округа[6]:

  • 18 апреля 1967 – 7 января 1972 — Лавриненко, Николай Васильевич;
  • январь 1972 – июль 1979 — Онищенко, Алексей Федорович;
  • июль 1979 – сентябрь 1981 — Кортелайнен, Карл Ефремович;
  • сентябрь 1981 – август 1987 — Шелестов, Алексей Андреевич;
  • август 1987 – май 1990 — Губенко, Валерий Александрович;
  • май 1990 – январь 1991 — Плешко, Константин Константинович;
  • 1991 — Русанов, Алексей Павлович.

См. также

Напишите отзыв о статье "Забайкальский пограничный округ"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [pogranichniki.ru/index/0-39 Пограничники Забайкалья. Неофициальный сайт]
  2. [www.mosjour.ru/index.php?id=747 Московский журнал. В. Н. Куликов. «История зеленой фуражки». Рубрика: Пограничная охрана России: история и современность.]
  3. 1 2 На страже границ Отечества. История пограничной службы.. — М.: «Граница», 1998. — С. 177, 202-204, 227, 277-309. — 607 с. — ISBN 5-86436-078-3.
  4. 1 2 [egpu.ru/lib/elib/Data/Content/128867566162330446/Default.aspx Тывинский государственный университет. Кызыл. А. В. Минаев «Правовое развитие государственной границы в Туве»]
  5. [звезда-алтая.рф/pogranichnaya-ohrana-3/10783 Звезда Алтая. Пограничная охрана: становление и развитие]
  6. 1 2 3 4 [shieldandsword.mozohin.ru/kgb5491/troops/border_guard/uber_baikal.htm «Краснознаменный Забайкальский пограничный округ КГБ». История отечественных спецслужб и правоохранительных органов. Исторический сайт Валентина Мзареулова]
  7. [cyberleninka.ru/article/n/pogranichnye-okruga-nakanune-velikoy-otechestvennoy-voyny-1939-iyun-1941-g «Пограничные округа на кануне Великой Отечественной войны». В. В. Терещенко. Ведущий научный сотрудник ЦПМ ФСБ РФ]
  8. [www.rkka.ru/22/pv.htm Сайт РККА. Состав пограничных войск НКВД накануне войны.]
  9. 1 2 Пограничные войска. Сборник материалов и документов. 1941-1945. — М.: «Наука», 1975. — С. 628-635. — 708 с.
  10. [ez.chita.ru/encycl/person/?id=5298 Сто шестая дивизия стрелковая Забайкальско-Днепровская]
  11. 1 2 [www.listock.ru/33273 Новости Улаганского района. Погранчасть уехала, психоневрологический интернат - приедет...]
  12. [kprf.ru/rus_soc/93261.html Граница — на замке. Сайт КП РФ]
  13. Восленский М.С. «Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза». — М.: «Советская Россия», 1991. — С. 434-435. — 624 с. — ISBN 5-268-00063-2.
  14. 1 2 3 [old.redstar.ru/2009/10/14_10/2_05.html Тува далекая и близкая]
  15. 1 2 [zavtra.ru/content/view/1997-11-1141/ Гитас Шепутис «Граница не знает охраны»]
  16. [www.intertrends.ru/seventh/008.htm Владимир Дацышен «Потенциал конфликтности в зоне российско-монгольской границы в Туве»]
  17. [www.centerasia.ru/issue/2005/4/1419-bespokojjnaja-granica.-desjat-let.html Беспокойная граница. Десять лет государство безуспешно пытается одержать победу над криминалом в тувинском приграничье]
  18. [www.centrasia.ru/news2.php?st=1103020980 Кайгалы XXI века. Тува и Монголия обмениваются набегами скотокрадов: есть жертвы]
  19. [kizil.bezformata.ru/listnews/skotokradstvo-ekstremalnij-sport-i/46538775/ Скотокрадство: экстремальный спорт и преступление]
  20. Только участок границы Горно-Алтайской автономной области с Монголией
  21. [pogranznaki.ru/kzabpo.html Памятные знаки Забайкальского Пограничного округа]

Литература

  • В.И. Боярский, В.И. Бурдужук, Ю.И. Завацкий, Е.П. Егоров. На страже границ Отечества. Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX века. — Москва: «Граница», 2000. — 504 p. — 5000 экз. — ISBN 5-86436-294-8.
  • В.И. Боярский, В.И. Бурдужук, В.И. Борискин, А.С. Велидов. На страже границ Отечества. История пограничной службы.. — Москва: «Граница», 1998. — 607 p. — 5000 экз. — ISBN 5-86436-078-3.

Отрывок, характеризующий Забайкальский пограничный округ

Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!


Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.